– Мне надо тридцать дуро.
У Урибе всегда водились деньги, но лишних никогда не было. А если Паэсу дать взаймы, обратно ни за что не получишь. И тем не менее Урибе не отказывал. Паэс смотрел насмешливо и непреклонно. Он умел идти прямо к цели.
– Они мне нужны, и ты мне их дашь. Я вижу, ты прямо умираешь от желания дать мне деньги.
И Урибе давал. Сам не зная почему, но давал. Луис тратил их на свои капризы, на женщин. И даже не благодарил Урибе. Напротив, он скорее презирал того, кто угождал ему. Но стоило Луису потребовать снова, и Урибе не в силах был отказать.
– Успокойся, я тебя не разорю.
Урибе расхохотался и вывернул все карманы пальто.
– У меня – ни монеты.
Паэс принес стул и уселся напротив приятеля.
– Штука совсем нехитрая. Дельце специально для тебя. Маленькая шалость.
Глаза Урибе заблестели:
– Ты серьезно?
– Еще никогда я не говорил так серьезно, как сейчас.
– О!..
Лицо его расплылось от неописуемого удовольствия. Дрожащей рукой он схватил бутылку и жадно припал к горлышку.
– А это дельце злодейское?
– Разумеется.
– Тогда говори.
С жадным любопытством Урибе приблизил свое лицо. Ему ужо было море по колено, и он очертя голову ринулся в лапы судьбы. Предложение Луиса словно было навеяно этой тяжкой атмосферой наигранного веселья. Несомненно, это и был ожидаемый Урибе сюрприз. Нечто злодейское и мизерное, мелкое и вкрадчивое. «Как ящерка, – подумал он, – как неведомая пташка». Он не ошибся.
– Совсем простое дельце, – повторил Паэс – Сегодня после вечеринки мы останемся обсудить вопрос о покушении. Припоминаешь?
Урибе кивнул головой.
– Да.
– Перекинемся в картишки.
– Да.
– И ты сжульничаешь.
– Ты это серьезно?
Глаза Урибе разгорелись, и зрачки стали похожи на две пуговки, голубые, насмешливые.
– Слушай меня спокойно, – сказал Паэс. – Будь внимателен и постарайся все хорошенько запомнить. Не заставляй меня повторять дважды. Давай бросим жребий, кому из нас прикончить этого типа.
– Какого типа? – спросил Урибе.
Юный Паэс начал терять терпение.
– Молчи и слушай. Нам надо прикончить одного старого придурка.
Танжерец провел рукой по губам: он был явно доволен.
– Ты говоришь, старый?
– Да.
– Это хорошо – прикончить старикана.
– Довольно болтать. Сегодня же вечером мы решим, кому придется разделаться с ним. Мендоса предложил тащить соломинки. Но потом мы передумали, лучше сыграем в карты, в покер. Ты сдашь, и кому придет худшая карта, тому и убивать.
Лицо Урибе застыло в напряженном внимании. Слова Луиса казались ему собственными словами, точно у них обоих была одна голова, одни мысли.
– Да.
– Так. Ты мастер передергивать. Как-то ты показывал мне много фокусов. Ты умеешь вытаскивать карты из рукава, незаметно прятать…
– И летать, и скакать, и являться, где хочу, и…
– Прекрасно. Мы подошли к сути дела. Мы будем играть в покер, а ты раздашь нам карты.
– С подтасовкой?
– Не спеши, сначала без подтасовки. Только когда очередь дойдет до Давида, ты смахлюешь.
Он замолчал, ожидая, какое впечатление произведут его слова. На бледном лице Танжерца жаркими угольками горели глаза. Он снова провел рукой по губам.
– О!
– Ты постараешься сделать это так, чтобы никто ничего не заметил. Ты сдашь ему разную масть, чтобы он не смог подобрать ни одной пары. Тогда ему наверняка стрелять.
Урибе с восхищением взирал на Луиса. Все это было ново, неожиданно. Он словно парил в облаках. Снова обращались к нему за помощью. Значит, ничего еще не произошло! Ему вдруг безудержно захотелось выкинуть какой-нибудь номер, поведать им всем о своем секрете.
– Я белый голубок.
– Да перестань ты, – остановил его Паэс. – До жеребьевки несколько часов, надо, чтобы ты хорошенько усвоил то, что я тебе сказал. И кроме того, не разевай клюва. Это должно остаться между нами.
– А Давид?
– Он ничего не знает.
– Все это очень злодейски, правда?
Паэс не обратил внимания на эти слова.
– Э-э! Неважно. Все равно, он или кто другой.
– Ты это придумал потому, что он трус, ведь так?
– Да.
– А с ним ничего не случится?
– А что может с ним случиться? Мы ведь все заодно!
– Да. Верно.
– Только струхнет немного.
– Конечно.
Они помолчали. Паэс налил себе рюмку.
– Ты запомнишь, что я тебе сказал?
– Разумеется. Ты мне подмигнешь во время игры, и я…
– Не подмигну и не сделаю никакой другой глупости. Я говорю с тобой серьезно, дурацкая твоя башка!