Давид, вместо того чтобы направиться к поджидавшему его автомобилю, неожиданно пошел в противоположную сторону. Портфель он оставил в кабинете Гаурнера и сжимал в руке какой-то темный предмет.
– Поехали, – сказал Луис – Мы его догоним на другой улице.
Четырехместный лимузин рывком взял с места и помчался по Диего де Леон. Кортесар остался стоять на тротуаре с разинутым ртом.
Рауль между тем бросился вслед за Давидом. Он резко дернул его за плечо; улица была пустынна, и риск был невелик.
– Что случилось?
Давид ничего не ответил. Он сжимал в руке револьвер, и Рауль невольно оглянулся. У подъезда никого не было, никто их не преследовал. Рауль схватил Давида за рукав и стал сильно трясти.
– Ты его убил? Говори! Ты его убил?
Но и тогда Давид не проронил ни слова, и Рауль хотел силой отобрать у него револьвер. Улица по-прежнему была пустынна, лишь несколько женщин, проходивших мимо, удивленно обернулись и поглядели на них. Давид двигался точно во сне.
– Дурак, – пробормотал Рауль. – А ну-ка, отпусти.
Он со злостью ударил Давида в грудь так, что тот согнулся. Задыхаясь, точно затравленный зверь, Давид наконец разжал руку.
Револьвер упал на тротуар. Ударом ноги Ривера отбросил его в сточную канаву.
– Отдай мне его, отдай, – бормотал Давид.
Рауль услышал за спиной шаги и спустил предохранитель на своем револьвере. Он быстро обернулся. Это был Кортесар. Редкие прохожие, видевшие их борьбу, смотрели на них и тихо переговаривались между собой.
– Пошли быстрей…
Он схватил Давида, и они свернули за угол. Пот катил с него градом. Немало прохожих видело их, и, быть может, как раз в» ту минуту кто-нибудь уже звал полицию. Они позволили поймать себя самым дурацким образом. Дикая злоба против Давида охватила Рауля, и он с яростью сдавил ему руку.
– Дурак! Дурак!
С такой ненавистью он не ругался никогда в жизни. Сотни глав следили за ними. Всю спину так и жгло, так и кололо от этих взглядов. Ему хотелось визжать, кусаться. Почувствовав, как у него подгибаются колени, как он, сам не замечая этого, бежит, Рауль понял, что его охватила паника.
Кортесар издали, сохраняя благоразумную дистанцию, осторожно наблюдал за ними. Дойдя до угла, Рауль торопливо оглянулся в поисках такси. Но такси нигде не было. У Рауля еще тоскливей засосало под ложечкой.
Давид позволял тащить себя за руку, бормоча что-то нечленораздельное. Они добрались до следующего угла и там остановились передохнуть. Их вид каждую минуту мог вызвать подозрение. За несколько донов от них Рауль заметил мундир полицейского. На улице Мальдонадо за ними никто не следил. Наконец они нашли свободное такси, и Рауль втиснул в него Давида.
– Погоди минутку, – сказал он ему, – я пойду предупрежу Кортесара.
Рауль забежал за угол и сделал Кортесару знак приблизиться. Улица по-прежнему была пустынна.
– Иди сюда, мы нашли такси.
На бледном лице Кортесара раскаленными угольками пылали глаза.
– Он его убил?
– Нет. Не убил. Иди скорей.
Они добежали до угла и, пораженные, остановились: такси не было,
Они поудобней уселись на переднем сиденье, и автомобиль помчался на полной скорости.
– Порядок. Теперь за нами никто не гонится. Можешь спокойно объяснить, что случилось?
Это говорил Луис. Он мастерски вел машину, насмешливо приподняв брови. Рауль сверкнул на него глазами.
– Что я могу тебе объяснить? – буркнул он. – Я же сказал, что он смылся на такси без всяких объяснений.
– Тебе бы следовало их потребовать! – возразил Луис.
Ривера горько усмехнулся.
– Я волочил его два квартала через толпу, глазеющую на пас, и еще должен был требовать от него объяснений! Выходит, я же во всем виноват?
– Никто не говорит, что ты виноват, – ответил Луис – Но любой на твоем месте не дал бы ему улизнуть. Мы бы сейчас не ломали себе голову, а знали бы, что предпринять.
– Я уже вам объяснял. Посадив Давида в такси, я побежал за Кортесаром. А вот вас, – прибавил он, скорчив злую рожу, – нигде не было видно.
– Тебе незачем было разыскивать Кортесара. Он уже не маленький, не потерялся бы. И если ты нашел такси, то логичнее было бы смыться. По-моему, так поступил бы всякий здравомыслящий человек.
– Какое, к дьяволу, здравомыслие! Ведь я ж говорил, что, когда сажал его в такси, он был как полоумный! Я волочил его целых два квартала, и у меня даже в мыслях не было, что он меня надует.
– И все же я повторяю, ты не должен был оставлять его одного, Уж если ты нашел такси…
Рауль в сердцах махнул рукой.
– А пошел ты…
Насмешливое выражение лица Луиса приводило его в бешенство. Совесть у него была чиста; оя рисковал своей шкурой, силой вырывая у Давида оружие посреди улицы, а иронические замечания приятеля начисто отметали его заслуги.