Вроде неплохо, но надо еще подумать. От того, что я им предъявлю нож, не вычислят же они, что я и сам страдаю неврозом. Зато спасу правду, не скомпрометировав себя! На душе становится немного легче. Все же он не похож на других! А что нож? Если в письмо он не вложит нож, то… сочтут его за злую шутку. Расстаться с ножом — никогда! Хватит с них и фотографии. Да? Нет? Он не знает. Уверен лишь в одном — как можно быстрее избавиться от фотоаппарата и всех принадлежностей к нему. Уничтожить любой след, ведущий к Мареско! Напрасно Пьер себя уговаривает: «Без паники! Как можно хладнокровней!» На самом деле он начинает бояться Иоланды, Иоланды на свободе. Нож — это их личное дело, между ним и ею, скорее между ним и придуманным им же убийцей: силой своего воображения Мареско то вызывает его образ, а надоел — исчезни! Иоланда, напротив, от нее не отмахнешься. Она ловкая, хитрая, изворотливая, закаленная трудностями жизни. Она из тех живчиков-везунчиков, которых показывают по телику, в огне не горят и в воде не тонут. Как она бросилась ему на шею, чтобы отблагодарить! Но… но… Мареско не знает, как выразиться. Способна ли она его ограбить, приди она к нему в гости? Идея кажется ему занятной. Если к одному украденному предмету добавить еще украденный предмет — не есть ли это ограбление, а не мелкая кража? Его музей! За него он бы получил от шести месяцев до года!
Бар… двойная порция коньяка. Сердце бешено колотится. Мареско трудно дышать. Что он себе втемяшил в голову? Иоланда не посмеет. Где она сейчас? А с Малларом надо было договариваться не один раз, а два выходить на связь. Чтобы убить время, Мареско отправляется в кино. Снова возвращается в кафе. Несколько раз прогуливается по Нувель-Галери. 19.00.
— Алло! Что делала?
Маллар откашливается. Что там у него?
— Ничего не понимаю. Она следила за вами.
— Как это?
— Говорю, она следила за вами. Издалека, чтобы вы не заметили. Очень ловко, должен вам сказать. Ваша прогулка сначала. Затем бар, затем вокзал. Кинотеатр. Потом Нувель-Галери. Там я потерял ее из виду на полчаса. Снова увидел на улице Каде. Вот.
— С кем-нибудь говорила?
— Нет.
— Купила что-нибудь?
— Нет.
— В руках ничего не было, когда вышла из магазина?
— Нет.
— По-вашему, зачем ей следить за мной?
— Думаю, чтобы узнать, где вы живете. Она внимательно осмотрела дом.
— Спасибо. Продолжайте следить. Позвоните завтра в полдень.
Ужинает один, в кабинете. Мать намеренно дает почувствовать, что сердится. На кого? Попробуй объясни! Мареско думает, что проще всего уничтожить музей и проконсультироваться с психоневрологом.
Глава 11
А что он думал? Вот так разойтись по-хорошему, после нескольких коротких протокольных свиданий? «Нужно привыкнуть жить по-другому. Ищу работу. Видите, мэтр, какая я послушная. Можете мне доверять. Как-нибудь выпутаюсь. Если позволите, я буду время от времени вам звонить и сообщать о своих делах». Мареско без труда вспоминает их последние встречи, после которых он о ней больше не слышал. И вот — неожиданный поворот! Ей надо денег? Может, подумала, что после ее излияний ей откроется сердце адвоката и их отношения станут более интимными? Мареско чувствует приближающуюся опасность. Отступать некуда. Начиная с того злосчастного ножа события стали накручиваться как на шестеренку, увлекая и его за собой к неминуемой катастрофе. Как можно быстрее покончить с этой девицей! Решено! Письмо к прокурору!
Быстренько вылезает из-под душа. Это он-то, который обожает душ! Серый в полосочку костюм, голубая бабочка в белый горошек. Перчатки (срочно заменить). Сигареты, зажигалка. А! Плотный конверт для ножа и скотч, чтобы заклеить конверт. И еще атташе-кейс. И коротенькая записочка для матери на столе в столовой: «Не волнуйся. Вернусь к 18.00. Целую». (Простая формальность, не более.)
Машинально взглянул на портрет сурового судьи в мантии. Вышел из дома. Оглядывается. Путь свободен. Заходит в бар. У него есть время. 11.00. У него странное чувство, будто он отправляется в дальнее путешествие, скорее сопровождает друга (старше себя), который и не друг ему больше. На перекрестке с улицей Каде есть решетка над сточной канавой. Здесь и расстанемся. Сколько переживаний, радости, страха… Какие мечты… И конец — сточная канава. Слишком несправедливо. Ни одного прохожего. Ба! Он прямо опешил. Не может быть!