Ловля собак

Ловля собак

Эпиграфы

Парадигма… исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, методов исследования…
выдержка из Советского Энциклопедического Словаря

Вот чем я болен – тоской по пониманию
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий: «Улитка на склоне»

–Как счастливы Будда и Магомет или Шекспир, что добрые родственники и доктора не лечили их от экстаза и вдохновения! – сказал Коврин. – Если бы Магомет принимал от нервов бромистый калий, работал только два часа в сутки и пил молоко, то после этого замечательного человека осталось бы так же мало, как после его собаки. Доктора и добрые родственники в конце концов сделают то, что человечество отупеет, посредственность будет считаться гением и цивилизация погибнет.
А.П. Чехов: «Черный монах»

Beware the Jabberwock, my son!
Lewis Carrolclass="underline" «Through the Looking-Glass, and What Alice Found There».

– Стоп, Морра, – сказал Снорк. – Я хочу сказать тебе кое-что.
Морраостановилась.
– Я принял решение, – продолжал Снорк. – Не согласишься ли ты, чтобы Тофсла и Вифсла выкупили Содержимое чемодана? Сколько ты за него просишь?
– Дорого! – ответила Морра ледяным голосом.
Туве Янссон. Шляпа волшебника

– Единственно, что может спасти смертельно раненного кота, – проговорил кот, – это глоток бензина… – и, воспользовавшись замешательством, он приложился к круглому отверстию в примусе и напился бензину.
Михаил Булгаков: «Мастер и Маргарита»

Пролог. О наших вложениях

1.

Мужчина в прохладном сером плаще, лицом свежий, но взглядом увядший, подошел к метро Лубянка в сопровождении всклокоченного старика, прикрывавшего бойкие глаза пологом кустистых седых бровей, как догорающие угольки слоем золы.

Разница во взглядах проистекала, возможно, от небывалой, как всегда, июльской жары. Из одного она выпила влагу, другой запалила веселыми искрами. Впрочем, причины могли быть другими. В таком большом городе, как Москва, до причин вообще сложно добраться.

Старик сел на пыльный асфальт между арками входа под землю и выхода из-под земли, прислонился к шершавой стене, сладко зажмурился. Мужчина в сером остановился на краю тротуара, запрокинул голову, разглядывая полосатый призыв «Верь в себя», дернул плечами, догнал старика и опустился подле.

– Испачкаться не боитесь? – предостерег старик, копаясь в прорехе свалявшейся телогрейки.

– Если вы о плаще, Сергей Константинович, то бояться нечего. К нему не прилипает ничего, такая уж у меня работа.

Мужчина сел компактно, собранно и погрузился в изучение толпы. Старик достал из прорехи мятую пачку «Примы»; пошарив за берцами зимних, порыжевшей кожи, ботинок, извлек спичечный коробок, засмолил и тоже глянул на людей вокруг, с веселым интересом, сквозь клубы серого дыма.

Люди выскакивали из-под одной арки, суетясь и толкаясь, видимо, в надежде все успеть, и люди уходили под землю через другую арку. Могло показаться, что входят и выходят одни и те же люди, если не всматриваться в лица.

Мимо странной пары, бросая короткие взгляды на седые кудрявые лохмы, на дырявые кальсоны старика и забывая увиденное, не успев рассмотреть, в спешке проносилось нечто нескончаемое, пия, жуя и куря на ходу, пристраивая бутылки из-под дешевого пива вдоль стен, швыряя окурки щелчками пальцев (иногда попадая в урны), плюясь. В сутолоке обреченно бродил милиционер, высматривал приезжих и проверял документы, стараясь не глядеть в настороженные лица. Сновал круглолицый бездомный, руки и ноги его были скрючены болезнью и почти не слушались, рот сочился слюной. Бездомный подбирал жестянки, раздавливал, набивал ими пакет с надписью «Сладкая жизнь». Думал о чем-то, наверное, вспоминал.

– Итак, получили могущество, что с ним делать будете? – спросил старик буднично, и его собеседник легонько вздрогнул.

– Хочу вложиться в… – скрежет заглушил окончание фразы.

Взламывая асфальт, разбрасывая траву и цветы, давно сменившие на посту железного Феликса, посередине площади вырастал многоэтажный дом. Панельный остов стремительно облицовывался, застеклялся, прорастал антеннами. Обзавелся железными дверьми в подъездах и затих наконец.

Прохожие спешили и плевались по-прежнему, не обращая внимания на выросшую новостройку. Автомобили немного посигналили дому, чтобы уступил дорогу, потом стали объезжать.

– …потому что это как никогда актуально, – закончил свою мысль мужчина в сером.

Старик стрельнул в него снопом искр из-под моховитых бровей, затушил бычок об исцарапанный циферблат "Полета" – под стеклом не было стрелок, кроме секундной, да и та шла в обратную сторону – и заметил сухо:

– Сейчас на рынке недвижимости много…

Его слова были поглощены грохотом. Стекла новостройки, блестевшей только что уютом и надежностью, переливисто лопались теперь. В сверкающем облаке махина сначала просела, потом с грохотом рухнула, изрыгнув тучу цементной пыли. Автомобили заорали яростно, но вскоре замолкли, устав от крика. Люди же, кашляя в едкой серой пыли, исполосованные стекольными осколками, зашибленные даже кусками арматуры, продолжали как ни в чем ни бывало свое торопливое движение по делам, только странно стали поглядывать на получивших особенно сильные увечья.

– …кота в мешке, – закончил свою мысль старик. – Могу посоветовать хорошего риэлтера, конечно, хитрюга, но я сильно попрошу, так что не обманет.

– Сергей Константинович, послушать вас, нет ни одного честного человека?

– Нет, конечно! Иначе мы бы до сих пор сидели в пещерах. Честные люди – штука опасная.

Мужчина в сером недоуменно взглянул на старика, потом уставился в асфальт, сдвинув брови, напряженно задумался. Наконец он сказал:

– Я могу попасть к вашему риэлтеру сегодня?

– Воля ваша, – страшновато улыбнулся старик и проворно вскочил.

Его собеседник, поднявшись, снял плащ и долго рассматривал: нет ли следов грязи.

2.

Они поймали такси и ехали больше часа: до коттеджного поселка Вёшки, что почти сразу за МКАДом по Алтуфьевскому шоссе. Потом вышли и ходили между заборами, пока старик не остановился у черных металлических трехметровых ворот. Нажал на кнопку и стал смотреть в видеокамеру. Ворота вскоре открылись, и крепкий черноволосый мужчина в летнем костюме, при синем в полоску галстуке, уважительно кивнув растрепанному старику, сказал: «Следуйте за мной».

Они пошли по мощенной тропинке через приятный сад: в тени вишен и яблонь серебрилась капельками воды нежная трава, алым пламенем горели клумбы маков. Минув фонтан в гранитной чаше – брызги создавали радугу – и ощутив на миг бодрящую прохладу, они поднялись на крыльцо трехэтажного кирпичного особняка.

У крыльца пришедших взял под свое крыло другой крепкий черноволосый мужчина в таком же светлом костюме и полосатом синем галстуке. Лохматому старику он не сказал ни слова, а вот его молодого спутника попросил снять плащ и сменить обувь на «мягкие удобные тапочки». Прошли пару темных прохладных коридоров с гладким блестящим паркетом, стены которых сплошь были увешаны картинами, поднялись по лестнице с бронзовыми перилами, на которой старик, стукая огромными ботинками, оставлял ошметки высохшей грязи, и остановились перед массивной дверью нежных красноватых оттенков.

Крепкий черноволосый мужчина стукнул три раза костяшкой указательного пальца, и сразу же послышался из-за двери энергичный баритон: