К счастью, Джули во всем призналась местной полиции, взявшей ее под стражу. Временно Дилана сняли с крючка. Джули, однако, направлялась в тюремное отделение психиатрической больницы. В конце концов, ей предъявят обвинения в убийстве в связи со смертью Эрики, а также по другим эпизодам, которые еще предстоит установить.
Что касается отца Кэтрин, то его тело выбросило на берег прошлой ночью. Он действительно был мертв. Кэтрин наконец-то избавится от страха. Теперь она была свободна, и, как предположил Дилан, странным образом и он тоже.
Кэтрин придвинулась к нему вдоль перил, коснувшись плечом его плеча. Ее красивые волосы блестели в лучах послеполуденного солнца.
— Готов вернуться домой?
Вопрос был простым, но у него не нашлось ответа. Где его дом? Кто он теперь?
Больше он не Сандерс. Джейк — всего лишь его сводный брат, но это ничего не меняло. Джейк всегда будет важной частью его жизни. Но теперь она будет совсем другой. Дилан на это надеялся, но кто знает наверняка?
Все остальные были мертвы, как в прямом, так и в переносном смысле. Настоящих родителей Дилана не стало. Ему все еще предстояло смириться с тем фактом, что он никогда их не узнает. Он также сомневался, что когда-нибудь узнает Джули. По словам местного психиатра, с ней случился психотический срыв, и она ушла в себя. Вполне возможно, никогда не выйдет из этого состояния. Очевидно, на острове прекрасно знали о психическом заболевании ее матери, женщина годами принимала антидепрессанты до эпизода, который свел ее с ума и наполнил желанием убить себя и своих детей, чтобы наказать мужа — его настоящего отца, Томаса Бристоу.
Дилан прочитал несколько писем, которые его родители писали друг другу в дни их романа, и понял, что между ними вспыхнула настоящая любовь. Небольшая компенсация, но уже что-то.
И человек, которого Дилан называл своим отцом, больше никогда не появится в его жизни. Ему еще предстояло сказать Ричарду Сандерсу, что он знает правду. На самом деле, Дилан не был уверен, что у них когда-нибудь состоится этот разговор. Это больше не казалось важным. Ему было плевать на Ричарда. Теперь этот человек был для него никем.
Странно, что в его жизни появилось много новых людей, а потом он снова их потерял. По сути, оставшись один.
Но он не должен быть одинок.
Он повернул голову, посмотрел в голубые глаза Кэтрин и увидел все, что хотел. Его прошлое ушло.
Она была его будущим.
— Ух, ты, — сказал он с улыбкой. — Меня только что посетило видение.
— Правда? И какое же?
— Как мы с тобой занимаемся невероятным сексом… в постели, в душе, на кухонном столе, на столе…
— На столе, — перебила она. — На чьем столе?
— На том, что в нашем кабинете, напротив твоей студии, где ты рисуешь прекрасные портреты наших детей.
Ее глаза затуманились от слез.
— Не дразни, Дилан, не о таком.
— Ты тоже это видела, не так ли? — Он больше не шутил. И она тоже. — Мы связаны, Кэтрин. Мы всегда будем связаны. Давным-давно ты сказала мне, что в мою жизнь войдут две женщины, и одна станет моим спасением. Эта женщина — ты, и я тебя не отпущу.
— Я сумасшедшая, — напомнила она.
— Ты странная.
— Я вегетарианка. Ты обожаешь нездоровую пищу.
— Ты эмоциональная. Я логичен. К чему ты клонишь? Разве ты не видишь, что мы прекрасно дополняем друг друга, как горчица и кетчуп?
Он рассмеялся.
— Ладно, не лучший пример, но ты знаешь, что я имею в виду. — Его голос смягчился. — Ты всегда знаешь, что я имею в виду. Мне никогда не нужно объяснять.
Он заправил прядь волос ей за ухо.
— Я готов вернуться домой, к тебе, где бы ты ни захотела жить, в коттедже на берегу океана, в Сан-Франциско, куда-нибудь в новое место… я отдаю свою жизнь в твои руки.
— Ты бы доверил ее мне? — спросила она в изумлении.
— Я бы доверил тебе все, что у меня есть. Я люблю тебя, Кэтрин. И ты можешь в это не поверить, но я никогда не говорил этого женщине. — Потому что он никогда не чувствовал никого в своем сердце. Но ее он чувствовал с каждым чертовым ударом. Она была воздухом, которым он дышал. Она была в его мыслях. Она была везде, где он хотел быть.
— Ох, Дилан. Я никогда не думала, что кто-то захочет меня навечно. Тебе лучше убедиться, что ты действительно хочешь меня, потому что, как только я окажусь с тобой, то не смогу уже уйти.