Она может сесть в свою машину и уехать домой. Через восемь часов она будет далеко, далеко от того беспорядка, в котором оказался Дилан. Она могла бы уйти. И она должна уйти. Ей стоит поехать в больницу и попрощаться. У Дилана наверняка найдутся другие родственники и друзья, которые приехали на свадьбу и могли ему помочь. Это не ее проблема.
Когда она прошла по дорожке в сторону домиков, примыкающих к главному зданию, она увидела желтую ленту, натянутую через переднюю дверь одного из бунгало. В дверях стоял детектив. Внутри работал другой офицер, наверное, собирал улики с места преступления. Но что именно там произошло?
Детектив сообщил, что они проверяют местоположение Эрики, а это может значить лишь одно — она пропала. Окно возле входной двери было разбито, а на земле осколки стекла. Кто-то вломился ночью?
Пульс Кэтрин начал учащаться. В голове она услышала звук разбивающегося стекла вкупе с криком. Но прозвучал ли этот крик несколько часов назад или это просто один из тех криков, преследовавших ее из прошлого? Сложно было выявить разницу.
Детектив обернулся и поймал ее взгляд. Девушка ускорила шаг, не желая попасть в ловушку и отвечать на новые вопросы, но было слишком поздно. Он уже шел к ней.
— Я думал, вы поехали вместе с мистером Сандерсом в больницу, — сказал полицейский.
— Я решила добираться на своей машине, — ответила она ровным и беззаботным голосом, хотя внутри ее трясло. Ей не нравились копы, и вряд ли когда-нибудь понравятся. И пусть этот человек был не в форме, она понимала, что он может навлечь на нее неприятности. А еще она знала, что самый верный способ привлечь внимание — отказаться от сотрудничества. Поэтому ей стоило сделать вид, будто она хочет помочь. — Эта женщина останавливалась здесь? — поинтересовалась Кэтрин. — Та, которая исчезла?
Детектив, проигнорировав ее вопрос, задал свой:
— Скажите-ка мне кое-что, мисс Хиллиард, у вашего друга характер вспыльчивый?
— У Дилана?
— Да.
— Я его не очень хорошо знаю.
— Но достаточно, чтобы отправиться вместе с ним в больницу и поддержать его?
— Он — деверь моей подруги. Она хотела бы, чтобы я помогла ему, чем могу, учитывая, что ее самой здесь нет. — Кэтрин замолчала. — Что, по-вашему, сделал Дилан?
— Не уверен. Поэтому и задаю вопросы.
— Дилан — хороший человек. Он не причинил бы вреда.
— Я думал, вы его не очень хорошо знаете.
Она поняла, с какой легкостью детектив подловил ее.
— И это правда, но моя подруга рассказывала о нем лишь самое хорошее. Я доверяю ее словам. А сейчас мне нужно идти.
— Секунду, — остановил ее детектив Ричардсон. В его руках появился пластиковый пакетик, внутри которого лежала золотая запонка. — Вы узнаете эту вещь?
Кэтрин видела такую запонку и раньше, когда помогала одному из друзей жениха надеть ее. Джейк раздал запонки всем своим шаферам, включая брата. Значит, Дилан был вместе с Эрикой в ее домике? Это он причинил ей боль? Он был единственным, кто был связан с ней. Да и что сама Кэтрин на самом деле знала об этом человеке?
Скорей всего, ее видение говорило об опасности, грозящей другому человеку. Может, она не Дилану должна помогать; возможно, она должна была помочь Эрике.
Но эта мысль даже близко не была правдой. Ей нужно перестать думать и полагаться на свои инстинкты.
— Мэм? — обратился к ней детектив.
— Нет, не узнаю, — ответила Кэтрин, понимая, что из-за заведомо сказанной лжи она больше не смеет отступить.
— Уверены?
— Абсолютно.
— Последний вопрос… вы случаем ничего не слышали ночью? Вы ведь оставались в главном доме, не так ли?
— А что я могла услышать?
— Именно это я и спрашиваю.
Она подумала о криках, что прозвучали в ее голове. Но она и раньше их слышала, и они не имели никакого отношения к реальному времени.
— Я ничего не слышала. Простите.
— В любом случае, спасибо.
— Не за что. — И девушка быстро направилась в сторону парковки, чувствую на себе пронзительный взгляд детектива. Он с подозрением относился к ней… из-за ее связи с Диланом, возможно, или потому что почувствовал ее ложь. Ей стоит быть более осторожной в будущем.
Забравшись в машину, Кэтрин не могла не задуматься о случившемся в том бунгало. Детектив явно не хотел говорить, но, должно быть, все очень плохо и, похоже, все произошло довольно громко, раз кто-то мог услышать.