Златка, поняв, что тетушка ей и слова против не скажет, продолжила:
— Он красив, богат и знатен, но ты никогда не была легкомысленна, чтобы ценить обертку, а не наполнение. Почему ты не замечаешь, что Ролан чрезмерно наглый, высокомерный, самовлюбленный манипулятор? Из-за него распалась наша дружба, потому что он нас достойными не считает, но тебе словно все равно. В конце концов, чем он лучше Касьяна? — голос, наполненный горечью, ударил по нервам не хуже плети, пробуждая не самые лучшие воспоминания. — Ты так легко от него отказалась, но в Ролана вцепилась мертвой хваткой! Я не понимаю!
— Я тоже не понимаю, как Касьян мог встречаться со мной, намереваясь жениться на другой! — С каждым словом голос звучал всё громче, надрывнее. Тщательно спрятанная боль вырвалась наружу. — И до сих пор не понимаю, почему ты — моя лучшая подруга — скрыла от меня такую пикантную подробность биографии своего брата, как помолвка!
Тася рядом ахнула. Ни она, ни тетушка Радмила не знали всех деталей давней истории и теперь шокировано взирали на Злату.
— Ты даже не захотела выслушать! — вскочила она со стула.
— Кого? — съязвила. — Негодяя, который клялся мне в любви, зная, что женится на другой, или его сестру, что скрывала от меня правду?
Несколько секунд девушка вглядывалась в моё лицо, словно искала что-то. И не находила. Я давно уже научилась держать эмоции под контролем. Крутя роман с самым популярным парнем академии, быстро учишься встречать неприятности с улыбкой.
— Тогда почему ты со мной дружила, раз знала про помолвку?
— Потому что ты не Касьян, — голос предательски дрогнул. — Но я каждый день ждала, что подруга расскажет мне правду и извинится.
— Это мой брат, тебе не понять, — воскликнула она и тут же, словно испугавшись собственных слов, прикрыла рот рукой и отвела взгляд.
— Куда уж мне, сироте, до ваших семейных ценностей, — ухмыльнулась я в ответ, пытаясь отгородиться от жалящих слов. — Вот только моей семьёй были ты и Лика. И теперь я знаю, что сильнее ранят те, кому ты безоговорочно доверяешь. Вы обе меня предали! В то время как ты покрывала своего братца, а затем и вовсе встала на сторону Лики, что пробралась в кровать к парню своей подруги, опоив его, Ролан был всегда честен со мной! Так что не смей марать его имя своими грязными, ничем не обоснованными обвинениями. Он единственный, кто всегда был на моей стороне!
— Все было не так!
— Девочки, но что же вы ссоритесь?! — взмолилась Тася.
— Ничего подобного, — мазнула я по ней взглядом. — Просто наконец все прояснили.
— А знаешь, я ошибалась, — протяжно и зло сообщила Злата, — все это время слепа была не ты, а я. Искала оправдание твоему поведению, а вы просто с Роланом одного поля ягоды!
— Злата!
Тетушкино предостережение осталось без внимания.
Вместо этого Злата обогнула стол и встала напротив. Я тоже поднялась со своего места, чтобы смотреть ей прямо в глаза.
— Говоришь, считала нас семьей? Ждёшь от меня извинений? Не дождёшься! Мой брат совершил ошибку, когда влюбился в тебя. И поплатился за это разрушенной жизнью и карьерой. Но тебе мало было этого, и ты сломала жизнь Лике. Каково это, выходить замуж, зная, что твой жених насильник?
Внутри проснулась такая ярость, что я почти ударила ту, что была мне подругой. Сдержалась. Лишь подошла близко-близко и, глядя в глаза, прошипела:
— Я не собираюсь это выслушивать! Убирайся из моей комнаты!
— А я все сказала! — ухмыльнулась она. — Не забудь своего муженька перед брачной ночью отправить к целителям, а то не дай бог что подхватишь!
И выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Вот ведь, — тяжело вздохнув, пожилая женщина встала из-за стола. — Злата, конечно, наговорила лишнего, но это от беспокойства за тебя и от собственного бессилия, но зерно истины в её словах есть. Ты все-таки подумай. Как бы ты себя в ловушку не загнала.
Я ничего не ответила, чувствуя, что картинка перед глазами размывается. Хотелось, чтобы все они ушли. От всех этих криков моя голова просто раскалывалась на части.
— Ив, не плач, — Тася крепко меня обняла. — Я сейчас же поговорю со Златкой, она совсем с ума сошла!
И, не слушая моих возражений, пылая праведным гневом, отправилась вразумлять подругу.
2. О том, как тайное становится явным
Зная Тасю, я понимала, что она, даже несмотря на своё хрупкое телосложение, вполне могла притащить Злату, чтобы та извинилась. Вот только оно мне надо? Никакие извинения не помогут забыть те гадости, что она наговорила. И когда? В мою священную ночь! Как она только могла? А тетушка?! Пусть и ненадолго, но из-за неё я усомнилась в человеке, которого люблю!