С удобством устроившись на мягкой сидушке, он обернулся к маленькому оконцу и вполголоса сообщил вознице адрес:
— Торговый город, гильдия артефакторов. Если успеем добраться к завтрашнему утру, заплачу по двойному тарифу. И на выезде из столицы остановись у приличной таверны.
— Понял, — ответил возница.
Окошко закрылось.
Карета тронулась с места, и я окончательно расслабилась, моментально почувствовав, как мягким облаком меня окутывает усталость. Зевок сдержать не получилось — ночь была сумасшедшей, организм требовал своего.
— Отдыхайте, голубушка, — мастер заметил мои попытки устроиться поудобнее. — Путь предстоит неблизкий. Позднее перекусим.
Я кивнула и, перетянув сумку на колени, привалилась боком к мягкой стенке кареты.
Но стоило мне только прикрыть глаза, как мастер вдруг поинтересовался:
— Голубушка, а не подскажете ли мне, откуда у вас творение Агаты Маркес? — Едва прозвучало имя моей матери, как всякий сон слетел. Мастер Валленштайн, с видимым усилием оторвав взгляд от сумки-артефакта, взглянул на меня и шокировано уточнил: — Вы ведь тоже Маркес. Неужели вы дочь Агаты?
— Вы её знали? — В горле почему-то запершило. Или просто голос сел, по крайней мере, когда я заговорила снова, прозвучало немножко хрипло. — Вы знали мою маму?
— Знал? — мастер, казалось, растерялся от моего вопроса. — Неужели её больше нет?
Я отрицательно качнула головой. А через мгновение вынуждена была отвернуться к окну — смотреть на мастера было горько. Казалось, что он вмиг постарел на несколько лет, морщины стали резче, глаза заполнила боль.
— Как же так? — прошептал мастер. — Пожалуйста, Иветта, не могли бы вы рассказать, что случилось с Агатой? К сожалению, мы с ней потеряли связь.
— А вы?..
— Я был её наставником.
Наверное, я даже не удивилась. Держа в руках один из самых редких артефактов, существовавших в наше время, несложно было представить маму ученицей столь выдающегося мастера.
— На самом деле я мало что знаю, — пожала плечами. — Я была малюткой, когда её не стало. Мне известно лишь то, что однажды она уснула и больше не проснулась.
— Как? Она ведь была так молода! — опешил мужчина. — А как же ты?
— Меня воспитывал товарищ отца — дядя Алек. Он говорил, что смерть любимого подкосила мою маму, и, невзирая на все его целительские умения, жизнь из неё утекала, словно вода через решето.
— Да, — невпопад сообщил грандмастер Валленштайн, глядя в никуда расфокусированным взглядом. Вынырнув из мыслей, он пояснил: — Любовь у них была настоящая. О таких романах разве что в книгах пишут.
— Вы хорошо знали её? Можете что-нибудь рассказать? Я ведь совсем не помню маму, и спросить было не у кого. Про отца мне дядя Алек немного рассказывал, а вот про маму он совсем ничего не знал.
— Как уже говорил, я был её наставником, — приступил мужчина к рассказу, тяжело вздохнув и нервно теребя в руках платок. — Сильная магичка, талантливый артефактор, ещё и красавица, каких поискать. Знаешь, какие ухажеры были? Один родовитее другого. Но все не солоно хлебавши отошли в сторонку, когда она познакомилась с одним из двадцати лучших боевых магов королевства, с твоим отцом — Ирваном. Казалось, они дышали друг другом. Уже через месяц после знакомства поженились, а ещё через два Ирвана призвали на службу — у границ разлома случился сильнейший прорыв. И почти сразу пришла весть — его отряд сгинул полным составом. К тому моменту Агата уже знала, что ждет ребенка, но, невзирая на мои уговоры, отправилась его искать. Говорила, что он жив, что она это чувствует. И уехала. А так как у разлома магия нестабильна, почтовики не работали, мы потеряли связь. Обратно она не вернулась. Скажи, Агата нашла Ирвана?
— Да, в одном из госпиталей. Дядя Алек так и не смог объяснить, каким чудом отцу удалось выжить, когда все его товарищи погибли. Полное выгорание, разорванная на клочки аура, несовместимые с жизнью раны. Он считает, что отец ждал мою маму, чтобы попрощаться. А ещё он успел дать мне имя.
— Но почему же она не вернулась?
Мне оставалось лишь пожать плечами. О своих родителях я знала меньше, чем сам господин Аврелий.
— Этот артефакт должен был сделать её гранд-мастером, — он похлопал сморщенной ладонью по сумке, лежавшей у меня на коленях. Вид при этом у него был ностальгический, словно мастер приветствовал давнего друга. — Мы бились над ним больше года, никак не могли разобраться. Приятно знать, что у Агаты все-таки получилось довести артефакт до ума.
— Она работала над ним до самой смерти, — я грустно улыбнулась, уже давно смирившись с тем, что за жизнь Агата Маркес цеплялась лишь для того, чтобы доработать своё детище, а вовсе не из-за меня. — Правда, я за все семь лет обучения так и не смогла разобраться в плетениях. И информации по пространственным карманам в общем доступе до обидного мало.
— А что же её дневник? — изумился мастер. — Разве там нет записей о ходе её работы?
— В дневнике?
— Она скрупулезно записывала все свои эксперименты, а учитывая её страсть к артефакторике, таких тетрадей у неё было около десятка.
— Я ничего не знала об этом, но обязательно спрошу у дяди Алека, — произнесла я задумчиво, — возможно, они у него хранятся.
И, может быть, именно там я найду ответы на свои вопросы.
Разговор сам собой прервался. Мне хотелось узнать о родителях как можно больше, но пришлось отложить свои расспросы на потом. Весь вид господина Валленштайна говорил о том, что он переживает утрату своей ученицы, с которой потерял связь много лет назад. И беспокоить его не стоит.
У таверны мы остановились ближе к вечеру, но задерживаться там не стали. Заказали полную корзину продуктов и продолжили путь. Поев, я стянула сапоги, чтобы забраться на сиденье с ногами, и, укрывшись вытащенной из сумки шалью, привалилась спиной к мягкой стенке кареты, чтобы забыться тревожным сном до самого утра.
6. О том, как планы изменились
С рассветом мы въехали в торговый город, где жизнь бурлила и кипела, казалось, круглосуточно. Сюда стекались торговцы со всего королевства, чтобы обменяться товарами, узнать о новинках, встретиться с поставщиками. Идеальное место, где можно найти все что угодно на любой вкус и кошелек.
И именно в этом городе были расположены почти все гильдии.
Выпрыгивая из кареты, я поморщилась. Какой бы комфортабельной она ни была, ездить на дальние расстояния в ней было тяжело. От долгого сидения в одной позе ноги затекли и казались чужими, всё тело словно пронзали миллионы острых иголочек. Очень хотелось размяться, хотя бы сделать элементарную зарядку, не говоря уже о полном разминочном комплексе, выполнения которого от нас каждое утро требовал физрук.
— Идём, — коротко обронил мастер, расплатившись с извозчиком, и направился в противоположную сторону от гильдии. — Там пока никого нет, рано ещё. А нам не мешало бы привести себя в порядок перед визитом.
Миновав буквально пару кварталов, мы свернули за угол и очутились перед заведением с вывеской «Две похлебки», уж не знаю, как насчет двух, но от одной я бы точно не отказалась.
В животе предательски заурчало. Продолжая питаться раз в день, я скоро стану напоминать поднятое пособие Таси — скелет обыкновенный.
Сама таверна оказалась чистенькой. Интерьер небогатый, но по-домашнему уютный. Внутри тихо, даже первые постояльцы ещё не встали. А вот хозяйка — пышнотелая женщина лет пятидесяти — уже была на ногах и вовсю суетилась за стойкой. С первого взгляда узнав мастера Валленштайна, она душевно с ним поздоровалась, с интересом глянув в мою сторону.
— Как обычно, гранд-мастер? — уточнила она, поправив черный как смоль локон, спадающий на шею. — Ранехонько вы в этот раз, раньше завтрашнего дня и не ждала.
— Ну так, ученицу уже нашел, чего ещё в этой столице торчать? — отмахнулся мужчина, устраивая свой чемодан на одном из табуретов. — Считай, только выпустилась, вот и приехали, чтобы оформиться, как полагается. А то сегодня-завтра подтянутся остальные выпускники, не протолкнуться будет. Так что в этот раз нам потребуются две комнаты, найдутся?