Но эти глупые фантазии остались далеко в прошлом, и вот теперь снова дали о себе знать, отозвавшись в сердце тупой болью.
За окном давно стемнело, и мы приступили к укладыванию детей спать. Каждого нужно было укрыть, поцеловать, обнять, посидеть. Но мне это доставляло удовольствие, а когда глазенки зажигались крупицей счастья, ласково улыбалась в ответ, даря свою нежность и любовь!
Глянула на часы, и закусила губу. Подходило время, когда должна идти к директору. Внутри теплилась надежда, что, может, он уже уехал? Тогда поговорить мы можем и в другой раз! Условия работы! О чем это Александр Тимофеевич? Что имел ввиду? Не узнаю, пока не переговорю с ним.
Дождавшись, когда малыши начнут засыпать, маякнула Светлане Николаевне о том, что должна ненадолго выйти. Та утвердительно кивнула, и подоткнула покрывало у Ксюши, которая никак не хотела засыпать.
И вот стою под дверью кабинета, на которой красовалась надпись Директор. Почему же медлю? Чего боюсь? Но внутренняя интуиция просто кричала о том, что там для меня опасно. Покачав головой, отогнала тревожные мысли, набрала в лёгкие воздух и, медленно выдохнула через нос, стараясь успокоиться. Тихо постучала, все ещё надеясь, что мне никто не ответит.
Но, как я в последнее время убеждалась, удача словно отвернулась от меня, и дверь открылась, а на пороге возник тот, от вида которого все внутри замирало.
— Все таки пришла… Заходи…
Я проскользнула во внутрь, сцепив пальцы и похолодела. Александр Тимофеевич закрыл двери и пройдя за стол, сел в кресло, отодвинув ноутбук в сторону. Жестом указал на стоящий рядом стул, на который уселась чуть ли не на самый краешек.
— Итак, как я уже сказал, мы поговорим про условия, благодаря которым ты будешь здесь работать…
Он откинулся на спинку кресла, глядя пристально на меня, отчего по коже забегали табун диких мурашек, а руки мелко задрожали. Что со мной? Отчего этот мужчина вызывает такие ощущения?
— И что это за условия? — не выдержав, спросила директора, глядя в его лицо.
— Видишь ли, я просматривал личные дела сотрудников, и обнаружил некоторые серьезные нарушения нашего законодательства в образовательной среде…
— Нарушения? — переспросила, нахмурившись. К чему это он? Меня устроила на работу ещё Дарина Николаевна, была трудовая и медосмотр.
— Да, нарушения… По нынешним правилам, каждый сотрудник обязан иметь педагогическое образование…
Я закусила губу, задумавшись над его словами. У нас были не лёгкие условия работы, большая текучка кадров из-за специфики, ведь мы здесь и ночевать оставались и целыми днями были привязаны к детям. А самое главное, это низкий уровень зарплаты.
— Простите, но я все ещё не понимаю вас…
— Я веду к тому, что передо мной сейчас лежит шесть трудовых книжек, с твоей включительно, тех, кого я в принципе должен уволить!
— Что?! — вскочила со стула, с недоумением глядя на Александра Тимофеевича, не веря тому, что услышала.
— А то, что ни у тебя, ни у остальных, — он накрыл широкой ладонью книжки, — нет нужного образования, которое разрешает работать в детском коллективе!
— Но…я… всего-то нянечка…
— На, читай! — он положил перед мной положение министерства образования и науки Украины, в котором я стала быстро изучать помеченные ручкой строки.
Буквы прыгали, путались, но я пыталась разложить их по местам, вчитываясь в документ. Дочитав, подняла глаза на мужчину, который смотрел на меня так, словно пытался съесть. Брррр, стало даже страшно, но взяв себя в руки, перевела дыхание, и тихо спросила:
— И вы нас всех уволите только по этой причине?
— Ты же понимаешь, что я могу и просто закрыть на все это глаза, и помочь вам неформально получить дипломы?
— Что? Как это?
— Ну, скажем так, у меня есть для этого нужные знакомства… — он поднялся с кресла и обошел стол, оперевшись на него.
Я сглотнула вязкую слюну, ощутив неимоверное желание сбежать отсюда. Александр Тимофеевич вызывал странные ощущения, а когда смотрел на меня так, словно я самый лакомый кусочек, то не знала куда себя деть. Неосознанно облизала губы и его взгляд сместился на них.
— Скажи, эти губки уже кто-то целовал? — спросил он низким и вибрирующим голосом, а я застыла на месте, не зная, как реагировать на странный вопрос.
— А вам какое дело? — наконец смогла выдавить из себя, и тихо ахнула, когда мужчина резко притянул к себе, вдавливая в свое мощное тело.
— Строптивая… И это мне нравится в тебе…
— Что вы себе позволяете? Немедленно отпустите меня!
— Непременно…
И с этими словами он обрушился своими губами на мой ротик. Я опешила от происходящего, застыв в его руках. А его горячий язык, чуть шершавый, хозяйничал у меня во рту, заставляя мой подчиняться. Это был очень глубокий и страстный поцелуй, от которого голова шла кругом, а ноги подкашивались. И если бы он не держал меня, то скорее всего я рухнула бы к его ногам.