Тапком запустил, но промахнулся. Крыса перед тем, как нырнуть в дырку под плинтусом, ехидно ещё так посмотрела — типа мазила. Ну ничего, я придумаю, как вывести этих хвостатых тварей.
Вот интересно, на каких бы планетах не жили низшие, всегда рядом с ними отираются эти хвостатые звери. И ведь главное — никто их специально не создает. А всё равно, на каждой планете в наличии. Если только у Ануба их нет, но там весьма специфические создания обитают.
Тихо скрипнула дверь, и я быстро прикрыл глаза. Вопрос отца остался без ответа, поэтому притворюсь спящим.
— Джек. — Тяжёлая отцовская рука легла мне на плечо. — Просыпайся.
— А, что? — Приоткрыв один глаз, изображаю, будто крепко спал и еще не до конца проснулся. — Папа?
— Да. — Он улыбнулся, слегка кривой улыбкой. — Проснись, надо поговорить. — Серьезным тоном.
Странно, но на его лице нет ни следа вчерашнего возлияния. Да и встал, как-то рано. Обычно до обеда дрыхнет, а потом на суточную смену в патруль по городу. Смены у него один через два. В смысле — сутки на службе, двое дома.
Кстати, сутки тут считаются от восхода одного светила, до восхода второго. Хотя технически, это половина суточного оборота звёзд вокруг планеты. Ну, да ладно. В любом случае, обычно он выходные беспробудно пьёт.
А сегодня трезвый, хотя на службу не надо. Да и вообще, трезвый. Реально трезвый, как стеклышко. Я тут потягиваюсь, изображая пробуждение, ну и между делом просканировал его ауру. На удивление, отец оказался потомком низших, созданных Всевышним. И это радовало. Теперь хоть дополнительный источник праны под рукой будет, на всякий случай.
Вообще, лучше бы создать культ имени себя и уже с помощью жрецов наполнять накопители. Так, пусть и дольше, но зато больше. Хех. Во время гибели низшего, выделяется тоже много энергии, но это единоразовая доза. Мне же тут понадобится постоянный источник подпитки. И вообще…
Так, ладно. Что я слишком долго потягиваюсь. Мой донор отличался легкостью подъема. Ну да, когда приходится самому просыпаться, чтобы не опоздать в школу, привыкнешь поневоле.
Откинул побитое молью одеяло и сел на кровать, слегка поеживаясь. В доме было прохладно и сыро. Особенно в моей комнате. Да, комнатка у меня мрачновата если честно. Небольшая, шагов десять на пять размером. Обшарпанные стены, на которых из украшений только какой-то выцветший портрет, оставшийся от прежних хозяев. Рабочий стол, шкаф, пара стульев да кровать. И всё это, как несложно догадаться, так же досталось от прошлых владельцев. Со всеми вытекающими из этого особенностями.
Отец расположился на стуле, напротив кровати. Причём, одет он явно не для пирушки. В охотничий костюм, перетянутый ремнями. Только зацепы для оружия пока свободны. Нет, явно что-то нетипичное происходит.
По воспоминаниям донора, отец последний раз облачался так в тот проклятый день, когда имение было уничтожено. И больше ни разу. В общем-то, в городе охотиться можно только на крыс. Хотя, вот за этой экипировкой отец следил. В каком бы сам не был состоянии, а свой костюм для охоты чистил и даже периодически относил к магам, чтобы те заклинания наложили для длительного хранения.
— Джек… — Начал отец тяжело и на какое-то время замолчал. — Ты же знаешь, что у нас дела не очень? — Тяжело вздыхает.
Не очень? Ничего он так смягчил ситуацию. Дела не просто «не очень», они хуже некуда.
— Я понимаю, тебе уже девятнадцать и, наверное, уже поздно начинать заботиться. — Отец сник, уставившись на сцепленные руки. — Знаю, я был не самым лучшим отцом… — Снова замолчал.
Как бы, я тоже не знаю, что сказать. Лихорадочно пытаюсь вытащить из памяти донора, что-нибудь для такой ситуации. Только вот ничего не находится. С самого появления в городе, отец пил. Беспробудно. И вообще, вот так никогда не приходил с утра пораньше с разговорами.
Где-то в совсем уж закоулках памяти, доставшейся мне по наследству, под пыльными половиками, нашлись воспоминания. Как в имении отец первый раз посадил Джека на ездового ящера, как вручил первый настоящий нож, как учил натягивать слабенький детский лук и ставить силки.
Хм, а похоже, до трагедии, он был и в самом деле был неплохим отцом. Надо же, как его надломило. Вот сейчас, сидящий на стуле мужчина, с глубокими морщинами на лице, гораздо больше напоминает того молодого отца, который растил сына в имении. То пьяное существо, которое я видел вчера, на роль родителя не тянуло.
Удивительно, но где-то в глубине моей души, кольнуло лёгкое чувство зависти. Надо же, бог завидует низшему. А всё из-за чего? Просто вдруг понял, что вот этот, опустившийся до скотского уровня человек, действительно любил своего сына. В какой-то момент сломался, но продолжал любить.