— Ну что, почтенный Залиф, как скоро мы достигнем Келира?
— Считайте сами, господин маг, — поспешил ответить толстяк, растянув рот в слащавой улыбке. — Сутки нам понадобятся, чтобы миновать Небесный Хребет, почти целый день, чтобы добраться до Торсота, плюс там ещё пара деньков. Ещё целые сутки и полдня от Торсота до Келира. Итого, — Залиф закатил глаза, подсчитывая, — никак не меньше пяти суток, господин мой Вальдрес.
— Скажи, любезный, а нам обязательно заезжать в Торсот? Зачем делать такой крюк?
— А как же иначе? — искренне удивился толстяк. — Ведь сейчас перед самым сезоном дождей там лучшая ярмарка. Да мы за эти два дня сможем продать половину всех наших товаров! Или господин маг торопится? — Залиф с едва скрываемой надеждой заглянул Вальдресу в глаза. — В таком случае в Торсоте я дам вам лучшего коня да ещё одного в завод и поезжайте себе не торопясь до самого Келира.
— Ничего, я не тороплюсь, — маг разбил надежды караванщика избавиться от опасного попутчика. — К тому же последний раз я был на ярмарке в Торсоте ещё ребёнком… И когда же мы отбываем?
— Всё почти готово, господин маг, так что не советую далеко отходить…
Заплатив названную сморщенным карликом цену, караванщик отдал приказ и повозки, перестраиваясь по две вряд, потянулись к открывшемуся впереди тоннелю.
Воистину проход под Небесным Хребтом можно было назвать одной из величайших загадок этого мира. Вальдрес и раньше знал о его необычных свойствах но, видя метаморфозы, что произошли с тоннелем прямо на глазах, невольно поразился. Когда он путешествовал один, ход оставался шириной в два-три шага, но сейчас коридор расширился ровно настолько, чтобы с комфортом могли проехать сразу две телеги.
Прямой, как древко копья путь пролегал меж бесчисленных негаснущих факелов, от которых поначалу зарябило в глазах, но вскоре Вальдрес перестал их замечать, ослабил поводья и погрузился в мысли…
Как и планировалось, караван миновал Небесный Хребет спустя сутки и, не задерживаясь, выехал на широкий тракт, что струился, словно извилистая река меж Рассветных холмов, верхушки которых густо поросли высокой травой и молодым кустарником.
Сколько было тех холмов — две, три сотни — не знал никто. Сосчитать их можно было только с высоты птичьего полёта, да вот незадача — боги позабыли дать людям крылья. Так и тянулись они, несчитанные, безымянные, вдоль Небесного Хребта от северного склона до самой реки Ванд.
Холмы были разные — огромные, такие, что и за день не обойдёшь, и низкие курганы с крутыми или пологими склонами; почти голые и густо заросшие рощами. Между ними причудливо извивались узкие тропинки и широкие торные дороги, переплетаясь в паутину, узор которой был известен лишь коренным жителям деревень, разбросанных тут и там.
Здешние жители слыли знатными охотниками и сделали этот промысел своим главным занятием, не в пример племенам, живущим на Равнинных пустошах. Те предпочитали заниматься земледелием, да оно и верно — какая живность может водиться в бескрайних степях. А вот земля на пустошах отменная — жирная, влажная, питаемая двумя большими реками — Ванд и Тэй. Там и полено заколосится, надо только вовремя в землю воткнуть. На склонах же Рассветных холмов выращивать хлеб и овощи было несподручно, вот и оставалось надеяться на крепкую руку да меткий глаз.
Местные жители ревниво охраняли свои охотничьи угодья от чужаков, относя к таковым и самого правителя Заозерья. Все попытки со стороны наместника взять под надзор добычу зверья потерпели крах — стоило сборщикам подати хоть немного приблизиться к деревне, как та немедленно ощетинивалась луками и копьями, и государственные люди спешили убраться от греха подальше. Воевать с жителями холмов на их же территории — себе дороже.
У северного склона Небесного Хребта было всего два крупных поселения — Келир и Торсот. В последнем ежегодно перед началом сезона дождей проводилась ярмарка, куда стекалось множество караванов как с этой, так и с той стороны Небесного Хребта.
Следуя указателю на развилке, гласившему, что Торсот на юг, а Келир на север, караван двинулся в сторону ярмарки. От Торсота до родного города Вальдреса вела ещё одна дорога, пусть не такая крепкая и широкая как этот тракт, но благодаря ей каравану не придётся возвращаться на развилку.
Караван выехал из врат Небесного Хребта ещё засветло, и достигнуть ярмарки должен был ближе к полудню, но Веир настоял на небольшом привале — дать отдых лошадям и людям. Хотя Залиф и был поначалу против, но начальник охраны сказал, что в таком случае пускай толстяк сам себя защищает, так как его люди после суток сидения в сёдлах уже ни на что не годны. Караванщик поскрипел зубами, но всё же уступил.