Закончив лекцию Скахет погнал Колина к чучелу, но на этот раз захватил ещё и мечи. После того как сержант умаялся лупцевать соломенного противника, воин протянул ему его меч и они до темна отрабатывали различные удары и блоки. Когда солнце окончательно скрылось, друзья поужинали, и воин стал готовиться ко сну.
Сержант мысленно возликовал. Наконец-то выдалась ночь, когда глаза не слипаются от усталости и можно сконцентрироваться. Теперь ему никто не помешает остаться наедине со своим внутренним миром.
Он отсел подальше от костра и прислонился спиной к шершавому стволу. Несколько глубоких вдохов замедлили сердечный ритм, кровь насытилась кислородом, и Колин сфокусировал взгляд на небольшой веточке у ног.
Первое что давно хотелось проверить — сможет ли он воспламенить этот кусочек дерева усилием мысли. Раньше чтобы разжечь костёр Колин нагнетал энергию в ладони, но после долгих размышлений пришёл к выводу, что сможет сконцентрировать её непосредственно на кончике ветки.
Он битый час пялился на палку, но ничего не получалось. Раз за разом начинало покалывать пальцы и приходилось начинать всё с начала. В конце концов, Колин сдался, смахнул со лба холодный пот и поднялся размять затёкшие ноги. Полнейшая неудача.
А вдруг это невозможно? Что если магия инструмент ограниченный? Может и так, но уверенность в обратном не покидала сержанта. Ведь многие великие открытия зачастую совершались невежественными людьми. Пока учёные бились в стену предрассудков, неуч брал и делал...
Посмотрев на спящего друга, Колин только сейчас понял насколько устал и мысленно позавидовал Скахету. И тут его осенило. А что если как тогда в храме закрыть глаза? И как он сразу об этом не подумал?
Испытав прилив энтузиазма, сержант поспешил проверить догадку. Он снова сел у дерева, закрыл глаза и вызвал из памяти шар сырой энергии, заключённый в плотный ментальный кокон. Мысленно проделал в нём небольшое отверстие, отчётливо представил палку и направил тоненький энергетический лучик на неё. На удивление всё прошло гладко, и на сучке затрепетал тоненький язычок пламени.
Желая закрепить успех, Колин затоптал огонь и попытался повторить с открытыми глазами, но ничего не вышло.
— Да что ж за напасть? — шёпотом выругался сержант и вдруг заметил лёгкое свечение, выбивающееся из-под рубахи. Он оттянул ворот и взглянул на шрам.
Рисунок пульсировал, словно дышал и с каждым «вдохом» Колин ощущал, как восстанавливается магический резерв. Части мозаики сложились в единую картину — то, что оставило на груди несмываемый след одарило не только магией, но и невероятной способностью быстро восстанавливать внутреннюю энергию.
Колин решил прибегнуть к внутреннему взору и закрыл глаза. Картина, представшая перед ним, поразила до глубины души. Полыхая голубоватым светом, нити сливались в причудливый рисунок, напоминающий ассиметричную паутину, в центре которой пульсировала голубая звезда. Сержант увидел, как от кончиков нитей к центру бегут искрящиеся капельки — сырая энергия, которую он поглощал прямо из воздуха.
Постепенно сияние шрама заполнило сознание как огонёк свечи на приёме у гипнотизёра. Колин почувствовал себя мелкой песчинкой летящей прямо к солнцу. Появилось головокружение и сосущее чувство в животе, но вдруг всё закончилось. Сержант решил, что ослеп, но через некоторое время понял — изменилось освещение.
Он стоял на вершине какого-то холма и ноги утопали в ярко-красной траве. Воздух трепетал, как жарким летом над раскалённым асфальтом, отчего открывающийся пейзаж искажался. Сержант ущипнул себя за руку.
— Не сон, — простонал он, растирая проступивший синяк.
Смутное чувство узнаваемости засвербело под корочкой, но Колин его отогнал как назойливую муху. Не хватало снова очутиться в поглотителе. Хотя кое-что царапнуло. В артефакте не было горизонта. Здесь же далёкая линия между небом и землёй обозначилась чётко.
Помнится, Вальдрес говорил что-то про свёрнутое пространство Астрала, но Колин, в тот момент, не был настроен что-либо запоминать.
И всё же это был Астрал.
Сам того не ведая сержант нашёл путь куда учат ускользать неофитов с первых лет в Магической Академии. Вот только найти его удаётся лишь самым талантливым, коих единицы. Остальные ищут на протяжении многих лет, и случается, что не находят.
***
— Тише, Брис, не дрейфь.
— Да как тут не сдрейфить, Рукк, это ж чистой воды маг, а ты решил у него из-под носа лошадей увести?
Двое залегли в кустах и шёпотом переругивались. Скахет спал, а Колин застыл у дерева, сложив руки на бёдрах ладонями вверх. Кончики его пальцев слабо мерцали, а из-под рубахи выбивалось голубоватое свечение.
— Заткнись! Не видишь, он в трансе?
— Ты-то откуда знаешь?! Много магов довелось повидать?
— Много — мало, неважно, — Рукк дотянулся и отвесил Брису подзатыльник. — Сожми яйца в кулак и давай за мной. Обещаю, всё пройдёт гладко...
— Эй, вы там скоро? — раздался вдруг шёпот за их спинами.
— Ждите, мать вашу! — ругнулся сквозь зубы Рукк. По тому, как он распоряжался, было видно, кто делает погоду в этой компании.
— Рукк, надо сказать Жику с Валом, что здесь маг, — шёпотом проблеял Брис. — Пускай уносят ноги.
— Заткнись, дубина! — Рукк залепил его рот мозолистой ладонью. — Кто тогда прикроет наш отход? А тех лопухов мне не жалко. Они всё равно больше ни на что не годны.
— Но как же...
— Да никак!.. Лучше глянь туда, — вожак отнял ладонь от лица напарника и указал за костёр. — Видишь, какие справные лошадки? Славная будет выручка. А поделим не на четверых, — он облизнул пересохшие губы, — а половина наполовину... Тебе разве плохо?
— Нет, но...
— Тогда заткнись и пошли...
***
Находясь в Астрале, Колин вдруг почувствовал себя неуютно. Такое бывает, когда просыпаешься от того, что на тебя кто-то пристально смотрит. Объяснить невозможно, но факт остаётся фактом. Сконцентрировавшись на новом чувстве, сержант ухватился за него, словно за спасительную ветку и потянулся всем естеством навстречу. Тот час сознание вскружилось вихрем, и уже через миг Колин открыл глаза. Несколько раз моргнул, стряхивая остатки наваждения, и вдруг заметил лошадиный круп, исчезающий за деревьями. В седле сидел чужак.