Он достал флягу и отёр рану влажной тряпицей. Затем туго перевязал и сам надолго припал к горлышку. Последними каплями смочил лицо, взял топор и направился к деревьям. Срубил четыре длинные прямые ветки и уже через час стал обладателем носилок сооружённых из запасных штанов и куртки.
Перед тем как отправиться в путь Колин решил подкрепиться, но только достал из сумки свёрток с остатками мяса, как на периферии зрения возникло шевеление. Он схватился за кинжал, но кто-то сильный сбил его с ног.
— Лучше не сопротивляйся, маг! — в кадык упёрлось острое лезвие. — Лежи смирно!
Воин в чёрном достал из складки на одежде тонкую прочную верёвку и принялся туго вязать руки.
Колин не сопротивлялся. Он в любой момент мог напитать ладони энергией и сжечь не только путы, но и храмовника. Мог, но не хотел. Наконец-то выпал шанс выяснить, зачем он понадобился загадочному Храму и единственное, о чём думал сержант, как одолеть противника не прибегая к огню.
«А что представляет собой огонь? — родился в голове вопрос и тут же появился ответ — горящий воздух. — А если не поджигать?»
Воин Храма затянул последний узел, поднялся и вдруг почувствовал неладное, но было поздно. В тело врезался тугой ком уплотнившегося воздуха и человека просто-напросто смело. Колин дотянулся до кинжала, разрезал путы, сел и с досадой сплюнул. Храмовника с такой силой ударило о ствол, что он сложился пополам.
Сержант прошёлся по месту схватки, собрал оружие и упаковал с остальными вещами. Затем собрался перенести Скахета на носилки, но вдруг услышал стон. Выхватив кинжал, он насторожился и повёл взглядом. Один из воинов, что лежал без движения зашевелился. Теперь-то он своего шанса не упустит!
С этой мыслью Колин подскочил к наёмнику и пнул сапогом по рёбрам. Воин со стоном перевернулся, а сержант прыгнул ему на грудь. Лезвие прижалось к горлу и от гаденького чувства мести сердце возликовало. Взяв себя в руки, сержант загнал эмоции поглубже и прорычал, разделяя слова:
— Зачем... я... нужен... Храму?!
Воин промычал что-то нечленораздельное и Колин добавил кулаком в скулу.
— Почему ваш Храм за мной охотится?! Отвечай!!! Ну!
Ответа не последовало, и сержант сдёрнул с лица глухую полумаску. И обомлел. Под ней оказалось симпатичное лицо молодой девушки. На миг рука у горла расслабилась, но лишь на миг. Рядом лежал раненый друг.
— Ты кто такая?!
— Будто сам не видишь?
От глубокого грудного голоса, так не сочетающегося со смуглым миловидным личиком, по спине пробежало стадо муравьёв. Вопросы моментально выветрились.
«Соберись! — сержант дал себе мысленную пощёчину. — Это тренированный убийца, а не смазливая студентка!»
Подействовало. Рука вновь окрепла.
— Отвечай, зачем я нужен Храму?!
Он подкрепил слова звонкой пощёчиной. Голова девушки дёрнулась, но пухлые губы скривились в презрительную усмешку.
—Ты всегда так поступаешь с женщинами?
Бессовестные глаза, такие же зелёные и переливчатые, как морская волна в яркий летний полдень откровенно смеялись. Это только сильней раззадорило сержанта.
— Да пошла... Какая ты, к чёрту, женщина?! — он пошевелил лезвием у горла. — У меня нет времени на беседы! Или ответишь, или...
Колин на секунду отвёл взгляд и тут же получил удар в кадык. Неизвестно как ей это удалось но, вывернувшись из-под кинжала, наёмница нанесла удар из неудобного положения. Сержант схватился за горло и зашёлся в кашле. Оттолкнув его, девушка метнулась за оружием, но тут же покатилась по земле с кинжалом в бедре.
— Тварь! — Колин навалился на неё всем весом.
Рукоять сама легла в ладонь, и он пошевелил лезвием в ране. Раздался вопль, глаза наёмницы стали закатываться. Видя, что она вот-вот потеряет сознание Колин выдернул оружие и отвесил звонкую оплеуху. Помогло. Осознанность вернулась в её глаза.
— Ещё такая выходка и я тебя зарежу!
— Так чего медлишь? Я всё равно ничего не скажу.
— Достаточно смертей для сегодняшнего дня! — Колин поднялся и выставил окровавленное лезвие перед собой. Наёмница попыталась сесть, но сержант пригрозил ей остриём.
— Если я не перевяжу рану, потеряю сознание.
— Сейчас что-нибудь придумаем.
Убивать девушку Колин не собирался, но и отпустить не мог. Как назло никаких вариантов в голову не лезло. Для начала он решил её связать.
— Давай-ка без глупостей, — сержант зажёг над ладонью огненный шар и навис над девушкой.
В её глазах промелькнул ужас, но Колин этого не заметил. На миг им овладел дикий, первобытный восторг могучего самца возвышающегося над поверженной добычей. Но лишь на миг. Цивилизованный человек возобладал-таки над инстинктами, и сержант накрыл рану ладонью.
— Спасибо, — прошептала наёмница, когда от раны не осталось следа.
Сержант почувствовал себя неловко и одёрнул руку, словно ошпарил. Поднялся и указал на ближайшее дерево:
— Давай-ка, топай туда.
Девушка без сопротивления повиновалась. Подхватив верёвку, которой его связывали, Колин приказал:
— Вытяни руки.
Потуже стянув её запястья, он привязал концы к толстому корню и выудил из сумки флягу. Девушка жадно облизнула губы. Сержант сделал долгий глоток и поинтересовался:
— Будешь? — та кивнула.
Колин отдал ей флягу, а сам подпитал ауру Скахета энергией и принялся увязывать вещи в единый тюк. Пленница молча следила за ним, но когда сержант взвалил на себя узел с вещами и стал приноравливаться к носилкам, насмешливо бросила:
— Далеко ты так не уйдёшь.
— Буду отдыхать чаще, — огрызнулся Колин.