— Надо, Коля. И кого-нибудь из своих ребят, с кем работаешь, прихвати. Кто там у тебя?
— А кто? Фомин да Федька Зоткин — из Пригородного ОВД оба.
— Ну, одного из них, который на ногу полегче. Транспорт есть?
— Свой.
— Вот и отлично, я жду…
В конце теплого вечера Филиппов остался-таки в доме Лены, а Жене с Ниной пришлось искать прибежище в Нижнем, дома у Маркина, благо у Жениной матери было ночное дежурство в больнице, где она работала санитаркой. А Нинина мамаша, пенсионерка Елена Сергеевна, была женщиной строгой, и рассчитывать на ее понимание молодым людям не приходилось. Поскольку все они вчетвером, собравшись у Лены, немного выпили, а Женя, будучи за рулем, вообще принял самую малость, в город парочка возвращалась осторожно, хотя Маркин был уверен, что его «пятерку» свои же ребята не остановят. Но когда вдруг, уже совсем поздно вечером, Нина заявила Жене, что должна вернуться домой, а то мама будет сердиться и все такое прочее, он, естественно, уже решивший было, что Нина останется у него до утра, растерялся. Ехать теперь на машине ему никак не светило. Дома-то ведь добавил, что называется, для смелости. Но Нина его успокоила: ей бы только на последний автобус успеть, а доедет она за двадцать пять минут, время уже давно известное, каждый день ведь ездит — на работу и обратно. А что поздно, тоже не беда, конечная остановка автобуса недалеко от дома, а там все свои, ее знают соседи. Словом, успокоила.
До городской стоянки автобуса в Богоявленск Женя доехал без опасений — темно же, да и он — в форме. Нина быстро вскочила в собиравшийся уходить автобус буквально в последнюю минуту — вот повезло! — и помахала Жене рукой. Он увидел ее силуэт за стеклом автобуса, после чего спокойно поехал домой, сожалея, что радость его так быстро кончилась. Он надеялся, что все будет в порядке, хотя какая-то необъяснимая, внутренняя неуспокоенность, а может, и неясная тревога его словно подталкивали в спину: зря, наверное, одну отпустил, надо было бы с ней… наверное. Но теперь-то уж чего думать? Придется завтра к открытию заскочить в универмаг и спросить, все ли в порядке, и найти возможность извиниться перед Ниной, что ли…
Невдомек было Евгению Макаровичу Маркину, что в эти часы оказался уже запущенным бездушный маховик очень крупных неприятностей, которые молодой и упрямый лейтенант милиции своими же стараниями обрушил на собственную голову. И головы тех немногих, близких ему людей, которые его окружали…
Через пятнадцать минут езды, на очередной остановке, в автобус вошли двое — один был в милицейской форме с погонами майора, а второй — в гражданской одежде. Милиционер сразу прошел в дальний конец салона, а штатский, оставшись возле водительского места, громко провозгласил:
— Граждане, просим вас соблюдать спокойствие. Из Карагинской колонии общего режима совершил побег осужденный за грабеж. Идет проверка с целью выявления его возможных соучастников. Мы просим вас приготовить свои документы, которые имеются в наличии. Водитель, подождите немного, это недолго.
Немногие пассажира стали вынимать свои документы — паспорта, пенсионные и прочие удостоверения. Проверка шла быстро, двое оперативников, так надо было понимать, коротко взглядывали в раскрытые документы, кивали и шли дальше. Возле Нины, доставшей свой паспорт, штатский остановился. Он взял паспорт в руки, одну страничку даже посмотрел на свет, перелистал и спросил:
— Дом номер, какой у вас? Почему-то нечетко…
— Девятнадцатый, — спокойно ответила Нина, ни о чем не подозревая.
— Да? — усомнился штатский. — Майор, подойдите, нате-ка, взгляните.
— В паспортном столе, вероятно, исправление сделано. Надо проверить. — сказал милиционер, направляясь к выходу из автобуса.
— Гражданочка, будьте любезны, давайте пройдем к дежурной машине, — он кивнул себе за спину. — Проверка займет несколько минут, и вы свободны. Если у вас все в порядке.
И, хотя тон его голоса был любезен, Нина насторожилась. Какие еще исправления?! Не было никаких исправлений! Да с ними и паспорта не выдают — это же всем известно! Но штатский настойчиво подталкивал ее под локоть к выходу, говоря:
— Да не беспокойтесь вы, а задерживать автобус не годится. Сейчас проверим и сами довезем вас прямо к вашему дому. И с удовольствием извинимся за задержку.
Он улыбнулся, и Нина пошла к выходу. У обочины стояла черная «Волга» с синей «мигалкой», и милиционер, открыв заднюю дверь, забрался в салон. А штатский, поддерживая Нину под локоть, подталкивал ее к машине. Нина совсем уже беспомощно оглянулась на стоящий автобус, надеясь, что недоразумение быстро разрешится, и она успеет сесть в него. Но водитель не стал ждать, тронулся и быстро уехал. И вдруг она сообразила, что эти двое только того и ждали, чтоб автобус уехал, и теперь они… Она дернулась, попыталась вырвать локоть из цепких и сильных пальцев, но жесткая рука, закинутая сзади, обхватила ее горло и немного сжала, перехватив дыхание, а широкая ладонь запечатала ей рот и нос. Теряя сознание, девушка успела услышать и с ужасом осознать смысл произнесенной насмешливой фразы: