Он крался к поляне, до края которой ему оставалось буквально несколько шагов. Он уже приблизился к своей исходной точке, как осторожный и трусливый зверек, ноздри которого явственно ощущают вкусную добычу…
Присел, поколдовал с камерой, навел ее на пень, по которому — видел и Турецкий — скользили туда-сюда загорелые и очень, кстати, аппетитные ножки Светланы. А с того места, где стоял этот «охотник», была видна и голова девушки, словно перекатывающаяся из стороны в сторону на разостланной куртке.
Александр увидел, как напрягся «шпаненок», желая вскочить в рост и «поймать» в объектив всю сцену. Ясно же, чем люди занимаются, от одних вскриков этой роскошной женщины у него, поди, голова кругом пошла.
И вот, — молодец, Светка! — ее ноги дружно вскинулись вверх, будто девушка сделала стойку на плечах, потом медленно поползли в стороны, и снова сошлись вместе… — ну, гимнастка!
Фотограф вскочил, навел, и… его тут же оглушил сильный боковой удар в челюсть. А второй — ребром ладони по шее, уложил носом на землю.
— Света, — негромко воскликнул Турецкий, поднимая с земли и освобождая с шеи фотографа аппарат, — я кончил. А ты? — И нагло захохотал.
Она сперва замолчала, а потом, ловко вскочив на ноги, со смехом кинулась к нему, обхватила шею руками и влепила в губы страстный поцелуй.
— Ну, и как я?! Чуть-чуть не успела! — заявила, хохоча. — Говори, он-то успел?
— Ты о чем? — Турецкий нахально уставился на нее.
— Саша, — продолжая напряженно улыбаться, процедила девушка, — не зли меня, хуже будет! Ты не представляешь, чем сейчас рискуешь.
— А чего тут представлять? Женской честью и мужской совестью, и ничем больше. Но принципами мы с тобой, кажется, не торгуем… пока, ведь так договорились?
— Вроде того… А с этим — что?
— Сейчас посмотрим…
Турецкий выпотрошил карманы «камуфляжки» парня… Газетчик, все-таки. Папарацци, сукин сын. Удостоверение фотокора «Городских новостей»… Неболецкий Константин Евгеньевич… Надо же! И фамилия-то графская, что ли? Или из польских панов?.. Была в другом кармане еще небольшая пачка перетянутых аптечной резинкой пятидесятирублевых купюр. Гонорар, наверное, за шпионаж? Какие-то гайки, винтики… проволочка, скрученная в кольцо… Ключи какие-то… Билет на яхту… И вот, за пазухой, и запасной объектив в пластмассовой коробке. Внутри коробки, кроме «длиннофокусного» объектива, ничего. Словом, пока — пустой номер.
Александр открыл фотоаппарат и вытащил из него карту памяти. Сунул ее в карман.
— Теперь он нам и не нужен. А эту штучку посмотрим… У тебя есть компьютер?
— А как же?
— Пригласишь, а?
— Подумаю, — резонно ответила девушка. — Посмотрю еще, как вести себя будешь…
— Но ведь пока замечаний нет? — включился в игру Александр.
— Кто знает?.. — многозначительно ответила Светлана и спокойно продолжила: — А что с трупом будем делать?
Вопрос был очень своевременным.
— Думаю, он сам захочет остаться на этом свете.
— И скоро вернется?
— Минут через… — Саша с сомнением посмотрел на лежащего парня, потом перевел взгляд на ребро своей ладони, пожал плечами и ответил: — Минут через десять — пятнадцать, наверное.
— Откуда такая точность?
— Учитель был хороший. Я рассказывал как-то, Славка Грязнов, мой генерал…
— «Мой генерал, мой генерал… — тонко пропела Света. — Ты, конечно, устал, мой генерал…». А давай-ка вернемся в каюту?
— Опять испытание духа? — помрачнел Турецкий, тщательно обтирая носовым платком все предметы, которых касался руками.
— Скорее, моего, — веско ответила девушка. — Я собираю пикник. С бутербродами понятно, а куда бутылки?
— Там, возле причала, видел старую бочку, туда и бросим. Пошли, — он взял Светку под руку.
— Не жалко так оставлять? — она кивнула на парня. Тот, понемногу приходя в себя, тихонько двигал ногами.
— Отходит, — кивнул в ответ Александр.
— Куда отходит? Туда, — девушка вскинула голову к небу, — или сюда?
— Молодец, не теряешь разума, — одобрительно заметил Турецкий и вдруг быстро присел и подхватил девушку на руки, а та даже взвизгнула от неожиданности. — Совсем позабыл, Светка, что на свете есть такие изумительные создания — женщины. Дай-ка я тебя немного поношу на руках, ну хоть до той дороги. Может, вспомню, как и что на свете делается, ага?
— Ага! — восторженно вскрикнула она, уже совершенно забыв о «трупе», прижимаясь к Саше и нетерпеливо обнимая его шею…