— Не хочу я с ним спать… — бормотала по дороге, наперекор своим мыслям ускоряя шаг.
Однако, когда вернулась, оказалось, что декан уже ушел — очень быстро и в совершенно, как мне сообщили, разнузданном и непристойном виде.
Ругнувшись, я оглядела аудиторию, все еще заполненную студентами. Комиссии тоже не было — а жаль, потому что по их лицам можно было бы понять яснее, насколько разнузданным ушел Матвей Александрович, и надо ли нам опасаться каких-нибудь преступлений.
Быстро, на телефоне погуглила УК РФ — какая там статья за насильственное опаивание мужчины возбудителем? — и единственное, что нашла хотя бы близко имеющее отношение к делу — двести тридцатая за распространение наркотических веществ. Почитала про причитающееся мне (теоретически) наказание и слегка пошевелила волосами.
До пяти лет лишения свободы! ПЯТИ, мать его!
«Что делаем?» — пришло короткое сообщение, пока все вокруг вставали, обсуждая победителей конкурса.
«Идем за ним, следим и, чуть что, вызываем скорую или охрану», — ответила сразу же, снова выходя из аудитории.
Больше сообщений не было, вместо этого меня нагнала сама Настя, неся мою сумку.
— Ты сдурела, что ли? — зашипела она. — А если он окочурится или изнасилует кого-нибудь? Вон как тебя лапал при всем честном народе! До сих пор поверить не могу, что никто ничего не заподозрил…
Я слегка нахмурилась, не совсем понимая ее.
— Ну так, потому и следим, чтоб не окочурился и не изнасиловал. Идем за ним к его кабинету… — и я потянула ее по ступенькам к выходу.
Настя упрямо остановилась, вырывая руку из моей.
— Я ничего не делала и никуда не пойду! Сама за ним следи.
И тут до меня дошло! Она боится! Боится ответственности и умывает руки!
Говоря простым языком, Настенька меня кидает.
Тысяча слов в миг закрутились на языке, одно острее и больнее другого — и как я помогала ей на первом курсе, когда она не справлялась с математикой, и как утешала, когда ее бросил, только переспав с ней, ее первый парень. А уж как врала ее родителям, когда Настенька хотела пойти в клуб, а они не пускали! Насочиняла, что растянула лодыжку и она ночует у меня в общаге, а то я бедная, ходить не могу. До сих пор кошки на сердце скребутся за такое лютое вранье.
Но вместо всего этого я пожала плечами и спокойно ответила.
— Хорошо, Насть.
И ушла, понимая, что только что лишилась своей лучшей подруги.
Хотя, с другой стороны — утешала саму себя — ее ведь тоже можно понять. Это ведь действительно я налила декану столько афродизиака, что можно слона возбудить. Мне и отвечать.
Не говоря уже о том, что каким-то образом стала объектом его вожделений.
Почему он вообще обратил на меня свое внимание?!
Если исключить мистику, то получается, он хотел меня давно, а афродизиак только заставил его раскрепоститься, сбросить оковы цивилизации и накинуться на меня так, как если бы мы с ним были дикими зверями?
В голове возникла картинка моего недавнего конфуза с подносом на той вечеринке — точнее уже после подноса, вытирающей его брюки…
Черт, неужели Донской не только разозлился на меня тогда?
«Слуш, сотри нашу переписку, плиииз…» — перебивая мои размышления, брякнуло новое сообщение. С виновато разводящим руками имоджиком.
Я даже не ответила и не обернулась. Это ж надо какая предательница! Только за свою задницу и трясется.
А вот не сотру! Пусть боится.
Вслед за толпой однокурсников я вышла и тут же принялась крутить головой, пытаясь найти нашего "разнузданного" декана.
Вообще, если его торкнуло от пары глотков, должны уже раздаваться крики — «помогите, Матвею Александровичу плохо!» Ну, или в крайнем случае — «помогите, насилуют!»
Однако все было чинно-мирно.
Студенты постепенно расходились, проигравшие конкурсанты вздыхали, подбадривая друг друга и завистливо поглядывая на победительницу и ее напарника — хмурого, явно влюбленного в нее, Борю Молчанова. Я успела полюбоваться на их совместный проект — куда проще нашего с Настей, а скорее всего, если брать в расчет их отношения, полностью выполненного Борей.
И на мгновение, я вдруг так разозлилась, что чуть не плюнула и не пошла следом за Настей.
Вот ведь козел этот Матвей Александрович! Как можно даже сравнивать то, что сделали мы, с этой претенциозной херней из говна и палок. Экодом, понимаешь! Четыре стены, три комнаты, солнечная батарея и канализация на задний двор.