— Но я не вор, — человечек гордо поднял голову. — Я помощник! Я помогал им! Все трое детей любили меня и не боялись, я даже не прятался. Когда взрослых не было в комнате, я успокаивал их, расчёсывал волосы, играл с ними.
— В общем, с тобой у меня разговор короткий, не хочешь мне помогать, не буду тебя кормить, без молока ты долго не протянешь. Месяц, два и потом тихо засохнешь в углу.
— Хорошо, чего ты хочешь? — огрызнулся домовой, сидя на полу, обхватив колени руками и всхлипывая.
— Вот тебе схема помещений хранилища галереи. Принесёшь то, что в двести двадцатой ячейке, там нужная мне вещь. А в тот ящик, где она будет, высыпи вот это, — он поставил на стол колбу с блёстками.
Домовой недоумённо посмотрел на него, но спорить не стал.
— Завтра вечером я вернусь сюда и проверю и, если ты не сделал то, о чём я тебя попросил — пеняй на себя.
Дверь за ним захлопнулась, а домовой ещё долго сидел на полу, не в силах подняться. Наконец, тяжело вздохнув, он с хлопком переместился в другую реальность. Повсюду был густой сине-зелёный мох, которым заросли все привычные очертания предметов человеческого мира, но там, где в реальном мире горел камин, мох выгорел. И зола была ещё тёплой, в ней он и соорудил себе гнездо.
Проснувшись затемно, он был полон решимости быстро сделать своё дело и вернуться к детям, он очень волновался за них и переживал.
Галерея была далеко, но большие расстояния он преодолевал легко, проворно скользя по границе миров. Поэтому путь занял совсем немного времени.
Подвальное помещение галереи было переоборудовано в хранилище и защищено не хуже любого банка, но при этом здесь почти не задавали вопросов. Плати вовремя и можешь по-настоящему надёжно убрать от глаз любопытных и заинтересованных всё, что угодно.
Оказавшись в хранилище, он, находясь в своём слое реальности, осмотрелся. Мха тут не было, зато были пауки, маленькие, но ужасно надоедливые. Он очень их не любил, но больше всего его раздражали мухи, которые плотно облепили диковинной формы грибы, росшие тут в изобилии.
Драгоценности и деньги, что лежали в ячейках хранилища, в его мире имели вид причудливых грибов, разной степени червивости. Небольшие, честно заработанные, походили на крепкие подосиновики, червяков в таких не было вовсе. Деньги же украденные имели вид червивых полусгнивших подберёзовиков, рассыпающихся в труху, стоило взять их в руки, а деньги и драгоценности, запачканные кровью, больше напоминали мухоморы и неприятно пахли тухлым мясом.
Чтобы обрадовать нового хозяина, он решил перенести ему содержимое всех ячеек хранилища. Ведь когда у него будет столько денег, что невозможно потратить и за всю жизнь, он точно больше ни о чем не попросит и наконец отпустит его.
Работая методично, бегая словно угорелый, с большим холщовым мешком между мирами, он довольно быстро перенёс все грибы из ячеек в гостиную и сложил огромной горой возле камина.
Паукам и мухам эта беготня жутко не понравилась. Пауки забились в норы, а мухи, обладавшие зачатками интеллекта, полетели вслед за исчезнувшими грибами и прокрались за ним, когда он в очередной раз мчался между мирами, силясь как можно быстрее выполнить заказ.
Утром охранник не поверил своим глазам: громадная сейфовая дверь была облеплена пауками. Трясущимися руками он снял с пояса ключ и осторожно открыл её. Самое надёжное хранилище в городе было пустым, только по полу, облепив что-то, ползали мухи, а металлические стенки покрывал серо-зелёный мох. Он подошёл ближе и нагнулся посмотреть. Мухи дёрнулись и, взвившись, закружили над ним, подняв в воздух рассыпанные на полу блёстки.
Бастон сделал последний глоток ароматного утреннего кофе и поставил пустую чашку на стойку кафе.
— Ваш кофе, мистер Фенхель, как всегда великолепен.
— Спасибо, Бастон, — засмеялся пожилой бармен, — постоянным клиентам я всегда делаю покрепче, весь секрет в нескольких каплях коньяка.
— А я уж было подумал, что дело в особой обжарке, — рассмеялся детектив. — Можно мне последний номер «Дейли Пост», вы же знаете, что я люблю завтракать, листая газету.
— Держи, только что принесли. Мальчишка газетчик сказал, что там по твоей части, — он подмигнул и продолжил, — про ограбление городской галереи, обчистили её начисто.
Бастон выхватил газету и раскрыл на первой полосе. Бросился в глаза рифмованный заголовок: «Пока мэр и полиция делят трон, вор из под носа украл миллион». Под ним была фотография охранника галереи с удивлённым и немного виноватым лицом в сдвинутой на затылок фуражке. Он торопливо разгладил смятую страницу и прочёл: «Около часа ночи я делал обход, и всё было, как обычно. Ничего не бросалось в глаза и не выглядело подозрительным. Я вернулся к себе в комнату и сел читать. Но под утро, когда уже забрезжил рассвет, раздался грохот и лязг металла, словно что-то с размаху швырнули на пол. Я выглянул, но всё было спокойно. Уже решив, что мне показалось, я вновь услышал скрежет металла и, схватив дубинку, выбежал в коридор. У каждого охранника есть с собой набор ключей, и я поочерёдно стал открывать двери хранилищ, желая убедиться, что всё в порядке. Все металлические боксы действительно были герметично закрыты, но в главном хранилище роились мухи. Я вызвал старшего смены. У него есть дублирующий комплект ключей от ячеек, и мы вскрыли несколько. Все они оказались пусты. Мы тотчас вызвали полицию. Они приехали быстро и всё опечатали, а меня и старшего смены вместо того, чтобы подробно допросить, отправили в изолятор как подозреваемых. Граждане, я призываю вас не голосовать за шефа полиции, как за не компетентного в своей области специалиста, потому, что как поступили со мной, могут поступить и с вами!»