До того, как появились люди, у лесного народа не было особых проблем с рождением мальчиков или девочек. Они просто искусственно ограничивали рождаемость, чем сохраняли гармонию. Теперь не так. Лесу нужны воины, поэтому та дриада, которая не родила после десяти весен мальчика, становилась воительницей. Таких было очень много. Большинство.
— О чем ты с ним говоришь, Тео? — возник из-за ее спины молодой друид. Он неодобрительно смотрел на дриаду и брезгливо — на лекаря.
— Законы не изменишь. — Тео, казалось, не заметила друида и не обратила внимания на его попытку властно остановить беседу. Никто не смеет приказывать свободным дриадам!
— Оставь его, Тео! Слышишь?… Двуногий, ночью с тобой будут говорить!
— Ты чем-то недоволен? — В лесном языке нет вежливой формы, в Лесу живут только браться и сестры, все на "ты", поэтому Ловец не сильно рисковал, когда заговорил с незнакомым друидом.
— Я не хочу, чтобы старейшины делали то, что они собираются делать. — Стесняться двуногого в Лесу, и оскорблять себя неправдой или полуправдой было недостойно, поэтому молодой друид ответил честно.
— Что они хотят сделать? — Теперь Ловец смотрел прямо в его зеленые глаза.
— Узнаешь. — Брезгливость, ненависть, неудовольствие изливались из его глаз. Это было не особенно удивительно, учитывая давнюю вражду между Лесом и людьми, но ненависть его была направлена на Ловца персонально.
— Что я тебе сделал?
— Мне — ничего… Сделаешь.
— ?
— Вы заставили нас измениться и приспособиться под вас. Вы изменяете мир! — Его слова звучали как обвинение из уст королевского прокурора.
— Нет, это мир изменяется, а мы лишь слепо следуем за ним, используя каждую возможность для его улучшения.
— Нельзя улучшить мир, ибо вы не его хозяева, а лишь жильцы.
— Поэтому-то друиды и проигрывают битву с человечеством.
— Ты прав, двуногий! Но если бы мы поступали бы как вы, мы бы не были лесным народом. Мы стали бы двуногими.
— Ты прав! — Ловец честно признал правоту друида. Он действительно считал, что так оно и есть. Это было жестоко, но верно.
Лес рано или поздно вымрет. Учителя все время твердили, что прогресс не остановить. Да, его можно постараться сделать безболезненным, но он неизбежен и устремлен в будущее.
Тео и ненавидящий людей друид ушли от него в разные стороны, и Ловец опять остался один. Купец Кирилл и его компаньоны бегали по своим делам, стремясь занять как можно лучшее место, для будущего торжища, лесной народ занимался своими делами.
Впереди был священный праздник летнего солнцестояния, после которого придет караван купцов и начнется ярмарка. Друиды решили говорить с ним в ночь своего праздника. Это большая честь и ответственность, не каждому дано присутствовать рядом с торжеством, а уж быть его непосредственным участником и подавно.
Ловец лежал с закрытыми глазами, думал и слушал шелест Леса и голоса лесного народа.
"Кажется, жизнь не удалась… Со мной явно что-то не так. Сначала ведьма в деревне говорила со мной о Героях. Потом возник Сашка со своими страшными способностями к магии. Бобр намекал, что, мол, пора определяться, а теперь и друиды решили говорить со мной на серьезные темы… Боги, как хорошо мне было сидеть недалеко от моря, наслаждаться комфортом Старой Столицы и не думать ни о чем, кроме как о делах прибрежного округа!"
Слышался визг детей. Свистели стрелы, глухо втыкаясь в деревянные мишени, — шел турнир стрелков. Где-то звучала мелодичная тихая песня, — дриады водили хоровод. В этот день они узнают, удачно ли прошел для них праздник весеннего равноденствия, будут ли у них дети. Лес радовался жизни. Уставший израненный лекарь дремал.
Очнулся он от тишины, окутавшей его непроницаемой ватой. Ловца аккуратно несли вздыбленные из-под земли корни деревьев. Ветки осторожно окрутили его руки и ноги, поддерживая их на весу. Он и не почувствовал, что его подняли в воздух. Черный камень старейшин становился все ближе и ближе. Вокруг шевелился и двигался весь Лес. Вода ручья подобно фонтану вздымалась все выше и выше.
Когда Ловец оказался на камне в окружении старых друидов, деревья уже образовали огромный, высокий зал из переплетенных веток, стволов и корней. Шары искусственного огня отделились от посохов друидов и поднялись вверх, освещая созданный волей Леса зал сине-зеленым светом.
— Великий Лес приветствует тебя, человек! — Голос гремел как под сводами собора.
"Врать, так врать до конца", — решил Ловец.
— Я, лекарь Алекс Кин, приветствую Великий Лес!
— Ты пришел вовремя! — Эхо разносило по залу фразу, сказанную хором.
— Почему? — Ловец был крайне озадачен.
— Пришло время, Героев. Ты избран!
— Кем?
— Нами! — Теперь заговорил самый старый друид, бело-зеленая борода которого опускалась до самой земли. — Сказано в легендах Великого Леса. Придет время перемен, гибели старого и рождения нового, изменения мира. Это время пришло давно, оно подкралось так, что мы не заметили его. Никто его не заметил, но оно уже здесь и его не остановить.
— Оставьте меня! Я не знаю, о чем вы! — Ловец знал, что они говорили правду, но не хотел сам себе признаваться в истинности сказанного друидом.
— Ты еще не посвящен. Мы сделаем это!
Иногда Ловец просто ненавидел свою работу. Начальство, конечно, предоставляло ему краткосрочные отпуска. Он ездил на небольшую базу в горах, где катался на лыжах и наслаждался отсутствием опасностей, иногда в совершенно пьяном виде. Ловец, пожалуй, был вполне доволен своей судьбой и не желал ничего другого. Героем становиться он уж точно не хотел.
— Почему я?
— Сказано нашими предками, что придет человек и будет он необычен телом и духом, выдержит он боль и сохранит понимание. Он рожден для того, чтобы спасти Лес.
— Я не рыцарь и не маг! Мне надо спасти лишь одного ненормального мальчишку и договориться с вами о том, чтобы вы не нападали на одно фермерское поселение. Ничего другого мне не надо! Слышите?
Его не слышали.
— Идет опасность с Запада. Опасность страшнее, чем все бывшее до, чем бывшее после… Ты здесь, ибо ты призван, ибо ты избран, ибо ты рожден.
"Ну, не верю, я во всю эту чертовщину!"
— Не будет тебе покоя, пока не исполнишь то, что назначено.
Учителя всеми силами выколачивали у кадетов мысли об избранности. Не бывает Героев, есть лишь личности оказавшееся в нужное время, в нужном месте. На твоем месте мог бы быть, и кто-нибудь другой, может быть, даже гораздо более одаренный к магии, чем ты. Не гордись!
Жаль, но друиды совершенны не были знакомы с теорией исторического детерминизма.
Многоголосый хор возносил молитву об успехе к небу. Скрипели столетние дубы, журчал ручей звуком водопада, колоколом звенел темный камень. Друиды создавали закон, который должен был перевернуть мир Леса, мир людей, мир Ловца.
— Не хочу! — Его вопль слышал только недалеко стоящий молодой друид, который смотрел на него ненавидящим взглядом.
Крик потонул в мелодике лесного шума, слился с ним, стал частью целого.
— Конечно не хочешь. — Атаман Фирс догадался о том, что говорит мальчишка. Еще бы! Кто хочет быть выгнанным из дома на рассвете, да к тому же в Лес к дриадам на растерзание? Правильно, такого и врагу не пожелаешь. — А надо!
Впрочем, Фирс желал это всякому врагу, но в втихомолку и про себя.
— Иди!.. Иди!
Фирс не стал отнимать у него крестьянскую одежду, в которую он был одет, даже дал ему еды в дорогу. В некотором роде, он проявил определенное благородство. Как-никак завостравские фермеры славились своей справедливостью. Хотя, по справедливости, этого придурка надо было бы убить.
Вообще, Сашка считал себя уже достаточно взрослым, чтобы самостоятельно о себе заботится, но еще путешествуя с Алексом и задавался вопросом, смог бы он продержаться в этой незнакомой стране один, то честно признавал, что не выжил бы.
"Видимо, придется выживать. — Он еще раз оглянулся на атамана, стоящего у кустов, и не заметил его. — Все… Ушел".