Теперь на девятом этаже Кремлевской больницы, в большом холле с окнами во всю стену, большим количеством зелени и даже с деревьями в красивых кадках выздоравливающий Горбачев уверенно, хотя и не очень прямо, сидел в кресле — сидячее положение отзывалось болью в груди. Члены Политбюро — Виктор Лигунов, маршал Вязов, генерал Митрохин, Борис Кольцов и остальные — сидели перед ним за большим столом для заседаний, а за их спинами, среди зелени, расположились заведующие отделами и секторами ЦК КПСС, которые имели отношение ко всем вопросам сегодняшней повестки дня. Уже были обсуждены все текущие внешнеполитические и внутренние дела. Венгрия вышла из Варшавского пакта и объявила себя нейтральной страной, Чехословакия и Польша собираются сделать то же самое. Постановили: повысить цены на газ, поставляемый в эти страны по газопроводу «Сибирь-Европа», и взымать плату за этот газ только в твердой валюте… Япония приступила к созданию индустриальной нейтрально-международной полосы на 39-ой параллели, рассчитывая на дешевую рабочую силу из Вьетнама и Китая. Но участвовать в индустриализации советского Дальнего Востока отказывается до возвращения ей Курильских островов. Постановили: с целью оказания давления на Японию предложить Южной Корее несколько выгодных концессий на нашем Дальнем Востоке… В Израиле, в Натании уже несколько лет идут интенсивные секретные разработки парапсихологического оружия, но все попытки КГБ и ГРУ получить хоть малейшую информацию оказались пока безуспешными. Постановили: подсунуть сведения об этих разработках в западные газеты, чтобы западные журналисты бросились в Натанию — авось найдут нового Вануно… Внутри страны: отмена военного положения и восстановление забастовки железных дорог Кавказа и Прибалтики может привести к гибели миллионов тонн овощей, фруктов и других продуктов, предназначенных для снабжения городов, и вызвать восстания городского населения. Постановили: продлить военное положение еще на две недели и одновременно передать армии весь контроль за работой железных дорог…
Последним вопросом повестки дня было сообщение Бориса Кольцова, секретаря ЦК по идеологии, об инициативе свердловского Обкома партии провести в день выхода Горбачева из больницы всенародную демонстрацию под лозунгом: «Крепкого вам здоровья, дорогой Михаил Сергеевич!» Большинство партийных организаций Сибири уже подхватили эту инициативу, сообщил Кольцов.
— Ну, а что вы об этом думаете? — спросил Горбачев у Виктора Лигунова. Лигунов был давним соперником Горбачева в Политбюро и представлял в нем самое правое крыло — партийный аппарат.
Но он сказал:
— Я — за эту демонстрацию. Это будет смотр популярности нашего правительства…
— Только выйдут ли люди на демонстрацию? Я имею в виду — добровольно, а не так, как обычно, — лукаво прищурился Горбачев.
— Не скромничайте, Михаил Сергеевич! — усмехнулся Лигунов. — Свердловск сообщает, что только за вчера и сегодня на демонстрацию записались 80 тысяч человек. То же самое — в Кемерово, Иркутске, Тюмени. Народ искренне радуется вашему выздоровлению…
То-то же, подумал Горбачев. 80 тысяч добровольцев в одном только городе! Молодец этот свердловский секретарь обкома!
Но внешне Горбачев не показал радости.
— Понятно… — произнес он задумчиво. — Ну, Стриж, конечно, из чистого подхалимажа это затеял… Но ничего… Мне нравится эта идея. Это покажет силам антиреформы, что народ нас поддерживает, несмотря на все трудности, — и повернулся к генералу Митрохину: — А ты что скажешь?
— Я — за демонстрацию двумя руками, — сказал Митрохин. — Но нужно иметь в виду: когда народ выходит на улицы, могут быть эксцессы. Поэтому мы должны принять меры…
Горбачев пытливо посмотрел ему в глаза. Казалось, какая-то мысль одновременно родилась в их умах и пробежала в этом взгляде между ними двумя. Но Горбачев тут же отвел глаза от шефа КГБ, сказал присутствующим:
— Хорошо. Голосуем. Я выхожу из больницы послезавтра, в субботу. Кто за демонстрацию?
Все члены Политбюро охотно подняли руки. Секретарь записал в протокол: составить резолюцию и сегодня же разослать всем партийным организациям страны. Общее руководство демонстрацией — Кольцов, ответственные за порядок — МВД и КГБ.
— Так, а что с Батуриным? — обратился Горбачев к Кольцову.
— Трибунал находится на Гостевой даче, — сказал Кольцов. — Должны вот-вот принять решение.