Анна Ермолова — журналистка из подмосковного города Шатура, тут же вспомнил Кольцов.
— Мы голосовали по каждому параграфу отдельно, — добавила сорокалетняя ткачиха-ударница Шумкова.
Кольцов резким жестом взял листы из рук Ясногорова.
— «Признать смягчающим вину Н.Батурина обстоятельством, — стал читать он вслух, — отказ Президиума Съезда дать Батурину возможность выступить…» Вы хотите сказать, что, не дав Батурину слово на Съезде, я спровоцировал его стрелять в Горбачева, да?
— Н-и-никто не знает… — чуть заикнувшись, сказал худощавый, высокий, в темных очках инженер-конструктор Дубровский.
— Никто не знает — что? — резко повернулся к нему Кольцов.
— Н-ну… М-может быть, если бы он мог и-и-изложить свою позицию, он не стал бы с-стрелять…
— А может быть, стал! — напористо сказал Кольцов. — Представьте себе: он произносит речь с трибуны Съезда — ту речь, которую мы напечатали в «Правде», — а затем, объявив Горбачева виновником всего, что происходит в стране, стреляет в него! Прямо с трибуны Съезда! И тогда — что? Вы обвинили бы меня в том, что я дал ему слово — не так ли?
Цэкисты, стоявшие за спиной Кольцова, сохраняли каменное выражение на лицах, но смущенные лица членов Трибунала показали, что такой логический трюк произвел на них впечатление. Это было хорошим знаком. Можно было продолжать атаку.
— Но это не все! Съезд партии это не Гайд-парк! Вы знаете, сколько делегатов Съезда не получили слова, хотя и записались в прения? Как по-вашему — сколько? Пять? Десять? Пятнадцать?..
Они молчали.
— Больше ста! — победно сказал Кольцов. — По-вашему, все они должны были стрелять в Президиум за то, что им не дали слова? Да? Возьмите этот «Приговор» и не позорьтесь! — он протянул листы Анне Ермоловой. — И давайте переделаем его так, как ему положено быть!
— Один не очень удачно сформулированный параграф еще не значит, что нужно переделывать все, — произнес киргиз-космонавт Омуркулов.
— Один?! — снова встрепенулся к бою Кольцов. И опять взял листы из руки Ермоловой, стал читать: — «Признать смягчающим вину Батурина тот факт, что он родился и воспитывался в семье потомственных коммунистов…» Значит, семьи потомственных коммунистов производят убийц? — Кольцов иронически наклонил голову и посмотрел на Омуркулова. — А я помню, что когда мы утверждали вас в команду космонавтов, немалую роль сыграло именно то, что вы, как и Батурин, коммунист в четвертом поколении. Но, оказывается, мы ошиблись. Нужно было вас не на космическую орбиту, а в тюрьму отправить. Или в психушку, как потенциального убийцу!..
Через десять минут, расхаживая по кабинету-библиотеке на втором этаже дачи и держа в руках листы с «Приговором» Трибунала, Кольцов диктовал:
— Приговор Партийного Трибунала ЦК КПСС по делу Николая Батурина. Точка. Абзац…
Анна Ермолова сидела за пишущей машинкой у распахнутого в парк окна, печатала вслед за Кольцовым.
— Первое: признать несостоятельными обвинения, выдвинутые Н. Батуриным в адрес товарища Михаила Сергеевича Горбачева. Определить, что падение авторитета партии вызвано в первую очередь теми партийными работниками, которые оказывают сопротивление генеральному курсу партии, направленному на дальнейшую перестройку и экономическое обновление нашей страны. Точка, — Кольцов остановился посреди библиотеки-кабинета и повернулся к членам Трибунала, сидящим вдоль стены на диване и в креслах: — Или это все-таки Горбачев виноват в том, что батурины ни хера не смыслят ни в технике, ни в экономике и поэтому народ с их мнением не считается? А?
Члены Трибунала молчали. Три цэкиста также молча наблюдали на этим поединком Кольцова и Трибунала.
— Значит, первый параграф принят, — сказал Кольцов и повернулся к Ермоловой. — Второе. Расценить покушение члена КПСС Н. Батурина на Генерального секретаря КПСС товарища М. С. Горбачева как реакционный акт и признать в связи с этим все физические методы расправы с политическими оппонентами аморальными и недозволенными в советской практике. Точка, — Кольцов опять повернулся к членам Трибунала: — Здесь я вас почти процитировал!
Члены Трибунала сохраняли отчужденность на лицах. Но Кольцов продолжил диктовать:
— Третье, исключить Н. Батурина из рядов КПСС, отстранить от должности секретаря Волжского горкома партии и выдвинуть против него обвинение по статье 98 Уголовного Кодекса — нанесение смертельно опасных ранений при попытке умышленного убийства. Дело Н. Батурина передать в гражданский суд для вынесения приговора, Партийному Трибуналу выступить в суде в качестве Обвинителя. Все! — И Кольцов обратился к членам Трибунала: — Итак: кто — за? Кто — против?