А Лидия, похоже, всерьез решила вскружить голову бедному Дадли; кажется, это чрезвычайно радовало леди Ротвелл, поскольку она весь обед пребывала в приподнятом настроении и всего лишь один раз упомянула, что не мешало бы и Джеймсу получить какой-нибудь из отцовских титулов, а то все досталось Ротвеллу. Райдер, привыкший к подобным замечаниям, уклонился от обсуждения этой темы и перевел разговор в другое русло. В общем, к огромному удовлетворению Ротвелла, обед прошел в более приятной атмосфере, чем он ожидал.
Когда Лидия лукаво предложила сэру Дадли пройтись с нею и мисс Мак-Друмин по парку, Ротвелл поспешно сказал:
– Мне нужно обсудить с мисс Мак-Друмин нечто важное, дорогая, но, не сомневаюсь, Райдер с большим удовольствием прогуляется с тобой.
Он заметил, что Райдер слегка опешил, но тут на выручку поспешила леди Ротвелл:
– Неужели ты позволишь своей сестре гулять с холостым джентльменом в общественном месте?
– Уверяю вас, мадам, Райдеру можно доверять, но если вас так беспокоит репутация Лидии, он будет рад вашему обществу, или Лидия может взять с собой, горничную, – он понимал: не нужно давать Лидии шанса сболтнуть что-нибудь лишнее насчет вчерашнего вечера. Ротвелл решил сам поговорить об этом с Райдером, когда тот вернется с прогулки, и приказал одному из лакеев; – Позови горничную леди Лидии и принеси для леди теплую накидку, – потом повернулся к мисс Мак-Друмин: – Бели вы закончили с обедом, идемте в библиотеку.
– Конечно, сэр, – девушка грациозно поднялась из-за стола.
Увидев, что Лидия наблюдает за ним с видимой тревогой, решая, стоит ли оставлять подругу на растерзание, Ротвелл выдавил улыбку.
– Полагаю, дорогая, ты ни на шаг не отпустишь от себя Тильду, и твоя мама будет уверена, что Райдер не допустит никаких вольностей… даже на словах!
– Безусловно, он ничего подобного не допустит, – Лидия кисло улыбнулась брату, и Эдвард по ее лицу понял: она больше не переживает за подругу.
Ротвелл насмешливо улыбнулся Райдеру и со словами «Только после вас, мисс Мак-Друмин» удалился.
Мэгги шла, высоко подняв голову и, казалось, ничуть не боялась предстоящего разговора. Ротвелл все же подозревал, что девушка нервничает, и это, на его взгляд, естественно, поскольку теперь знал наверняка: ей есть что скрывать. Однако после вчерашнего разговора сделал для себя соответствующие выводы и сегодня решил постараться не дать волю гневу, а наоборот, разговаривать как можно мягче. Узнав от Райдера о присутствии на маскараде Чарльза Стюарта, он ужасно разозлился и начал еще больше винить во всем мисс Мак-Друмин. До сих пор ему некогда было организовать ее отъезд, но теперь это нужно сделать как можно быстрее. Почему-то мысль об отъезде девушки вовсе не радовала, но Ротвелл не мог размышлять над этим, поскольку они уже вошли в библиотеку.
Пока он собирался с мыслями, Мэгги первая начала разговор:
– Мне следовало бы знать, сэр, что среди ваших друзей есть генеральный поверенный. Могу ли я предположить, что вы ничего ему обо мне не сказали, судя по его сердечной манере?
– Не сказал, хотя он узнал вашу фамилию.
– Что еще вы расскажете?
– Пока не решил, – Ротвелл не ожидал, что девушка начнет задавать вопросы, полагая, что, как и прошлым вечером, она будет молчать, предоставив ему вести беседу. Вопросы заставили его еще острее почувствовать свою вину перед Райдером. Возникло чувство, словно он защищается, и это совсем не нравилось.
Мэгги глубоко вздохнула и отвернулась.
– Что произойдет, если сэр Дадли узнает о посещении Лидией якобитского маскарада?
Ротвеллу показалось, что девушка произнесла это с неким подтекстом. Забыв о намерении сохранять хладнокровие, он резко схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
– Как вы смеете пытаться меня шантажировать! – прорычал он. – Разве недостаточно, что ваши действия вынуждают меня отослать Лидию в родовое поместье ради ее безопасности? Как вы смеете дразнить меня тем, что сами вовлекли ее в эту авантюру! Сначала сбили с пути истинного, а теперь собираетесь рассказать об этом властям? О Господи, никогда не думал, что вы можете так низко пасть!
– Клянусь, я не собиралась этого делать! – Мэгги побледнела еще больше, плечи напряглись. – Нет… никогда! – голос прервался, глаза наполнились слезами.
– Не думайте, что можете разжалобить меня, – Ротвелл все же отпустил плечи девушки, злясь на себя, что так быстро потерял контроль над собой. Почему ей так легко удается привести его в ярость? Что за сила скрыта в этой женщине?
Мэгги подавила слезы.
– Должно быть, вы считаете меня презренным существом, если обвиняете в столь страшных вещах.
Ротвелл внимательно смотрел ей в лицо. Похоже, своими словами он действительно причинил ей боль.
– Я не презираю вас, от ярости не осталось и следа. – Если я неправильно вас понял, прошу меня извинить. В свое оправдание могу только сказать, что ваш вопрос действительно можно понять двояко.
– Возможно, – согласилась Мэгги, – но уверяю, я только беспокоюсь, что сэр Дадли может случайно узнать о присутствии Лидии на балу якобитов. Я никогда бы не предала ее ради собственной выгоды.
– Но вы уже это сделали, – Ротвелл твердо намеревался заставить девушку понять, что она натворила. – Ваше предательство поставило под угрозу дальнейшую судьбу Лидии и, конечно же, вы действовали исключительно в своих интересах, – надеясь выудить признание, он придал голосу необычайную мягкость.
Однако Мэгги, как и многие другие до нее, уже научилась не доверять подобной мягкости. В широко раскрытых глазах читалось лишь беспокойство.
– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила она.
Не спуская с девушки проницательного взгляда, Ротвелл задал прямой вопрос:
– С какой целью вы ходили на маскарад?
– Я… уже говорила – увидеться с леди Примроуз.
– Полагаю, чтобы заверить, что вы находитесь в полной безопасности?
Мэгги закусила губу.
Эдвард взял девушку за подбородок, чтобы она не смогла отвернуться от его взгляда.
– Вы ходили туда, чтобы встретиться с кем-то еще, гораздо более важным, чем леди Примроуз?
В ее глазах промелькнул страх, она опять побледнела, но не пыталась отвести взгляд. Облизнув пересохшие губы, сказала:
– Я не понимаю, о ком вы говорите…
– Лгунья.
Щеки Мэгги зарделись, в глазах зажегся огонь. Она открыла рот, чтобы опровергнуть обвинение, но тут же закрыла. Затем, глядя ему в глаза, твердо произнесла:
– Прошу прощения, сэр, вы вправе меня так называть, но я связана клятвой и больше ничего не скажу.
В душе Ротвелла шевельнулось нечто вроде уважения к подобной стойкости. Он отпустил подбородок Мэгги.
– Облегчу вашу задачу. Я знаю, как, впрочем, и сэр Дадли, что на маскараде был Чарльз Стюарт, желавший обеспечить поддержку давно проигранному делу, – последние слова он произнес с особым нажимом, ожидая, что она начнет возражать.
Но возражений не последовало. Мэгги слегка нахмурилась:
– Их всех арестуют?
Ротвелл немного подумал, прежде чем ответить:
– Не хочу опять неправильно истолковать ваш вопрос, поэтому уточняю: вы спрашиваете, были ли проведены аресты или собираются ли арестовать вас?
Мэгги удивленно подняла брови.
– О, сэр, я полагаю, для меня самая большая угроза исходит от вас. И считаю, вы достаточно могущественны, чтобы защитить Лидию и Джеймса, если против них будут выдвинуты обвинения. Сейчас меня больше всего волнует судьба присутствовавших на маскараде – леди Примроуз и ее гостей.