– Мне очень нравится, но, думаю, твоего брата подобные вещи не интересуют…
– Зато это понравится твоему отцу. Однако вот эта картина произведет на него еще большее впечатление, – он убрал с мольберта полотно и поставил другое. – Не правда ли?
Мэгги с изумлением уставилась на картину.
– Но как тебе удалось? Откуда ты знаешь?
– Идею подала Кейт. Она сказала, что Мак-Друмин хотел бы увековечить эту сцену на полотне и жалел, что среди них не было художника. Мне пришлось положиться на ее память и свое воображение. Как ты считаешь, получилось? Мэгги одобрительно кивнула.
– Судья у тебя недостаточно толстый, а зал суда больше похож на лондонский, но все остальное просто великолепно. Особенно мне нравится выражение лица Фергуса Кэмпбелла. Он именно так уставился на бочку с селедкой. Замечательно, такое впечатление, что ты видел все своими глазами. Отец будет в восторге!
Джеймс довольно улыбнулся.
– Слава Богу, что я вовремя их закончил и теперь со спокойным сердцем могу ехать в Лондон, но сначала должен поговорить с Кейт. Челтон соберет мои вещи?
– Да. Я приказала ему. – Мэгги неожиданно для самой себя спросила: – Ты возьмешь с собой Кейт?
– Господи, нет, конечно. Ей там не понравится. Ты как никто должна об этом знать.
Джеймс ушел, прежде чем Мэгги смогла что-то сказать.
Зная, что Мария упакует все вещи, девушка решила не подниматься наверх, а пойти прогуляться. Хотелось побыть одной и вдоволь полюбоваться окружающим пейзажем. Грустно, что завтра придется попрощаться со всем этим, но больше всего огорчала неизвестность – когда она вернется, и вернется ли.
Подошло время обеда, все уселись за стол, и Мэгги стало ясно – разговор между Ротвеллом и Мак-Друмином принял более острую форму.
– Я не уверен, что разведение овец – выход из положения. Лучше бы ты убедил болванов, сидящих в вашем Парламенте, снизить налоги на спиртное.
Ротвелл откинулся на спинку стула и улыбнулся.
– Давай не будем ссориться, – примирительно сказал он. – Мы оба желаем добра всем обитателям Долины Друмин, и я знаю, сколько ты делаешь, чтобы защитить. людей своего клана и обеспечить им нормальную жизнь.
– Я сделал бы больше, если бы не мешало ваше правительство. Благодаря ему все мое былое могущество практически свелось к нулю, – с горечью сказал Мак-Друмин. – И теперь должен зависеть от милости людишек вроде покойного Кэмпбелла или ныне здравствующего Гудэлла. Да они хуже, чем… Ах, я уже говорил об этом.
– Да, говорил, – подтвердил Ротвелл. – Но мне кажется, ты просто мстишь правительству за то, что оно лишило тебя былого могущества, и поэтому дразнишь его.
– А если и так? – проворчал Мак-Друмин. – Оно этого заслуживает.
– На мой взгляд, все прошлое пора забыть, – пробормотала Кейт.
Джеймс улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ. Мэгги вдруг поняла – между ними что-то происходит. Возможно, их приятельские отношения переросли в нечто большее. Подруга очень изменилась в последние дни и выглядела веселой, если не сказать счастливой. Наверное, именно так выглядят влюбленные девушки.
– Кейт права, – обратился Ротвелл к Мак-Друмину. Возможно, он тоже заметил перемену, но никак не стал реагировать.
– Я не могу бороться с тем, что не в силах изменить, парень. Возможно, ты придерживаешься другого мнения, но разведение овец только помешает основному занятию. Если прекратим торговать виски, то умрем с голоду. Ты же видишь, моя власть здесь остается в силе, и так будет продолжаться всегда.
За словами Мак-Друмина последовало напряженное молчание. Мэгги заметила, как Джеймс бросил на Ротвелла осторожный взгляд, и поняла, что сама с беспокойством ждет его реакции.
– Ты прав, – медленно сказал граф. – Твоя власть сильна, ты пользуешься огромным авторитетом, но нельзя же все время ходить по острию ножа, чтобы свести концы с концами. Я советую прекратить нарушать закон. Ты же знаешь, я могу легко положить конец твоей незаконной деятельности. Надеюсь, мне не придется идти на крайние меры.
Тишина, повисшая в зале, стала еще более напряженной. Даже Кейт не осмелилась ее нарушить и, по примеру Иана, сидела, уткнувшись в тарелку. В камине резко треснуло полено, и Мэгги подпрыгнула от неожиданности. Но ни Ротвелл, ни Мак-Друмин не замечали ничего. Они сидели, уставившись друг на друга, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Мак-Друмин не нарушил молчание:
– Думаю, несколько наших парней смогут заняться овцами. Но не знаю, где ты собираешься взять столько овец.
Джеймс встал из-за стола и тихо вышел.
– Предоставь это мне, – ответил Ротвелл. – А ты посоветуй, каких именно овец нужно закупить. Наверное, существуют породы, наиболее приспособленные к здешним условиям. Подумай и над тем, что еще можно выращивать на ваших землях, кроме ячменя. Мы должны попробовать из всего извлечь пользу.
– Возможно, Нед, ты прав. Что это у тебя, парень? – спросил Мак-Друмин, когда Джеймс вернулся.
– Подарок для вас, сэр.
Увидев Фергуса Кэмпбелла, Мак-Друмин расхохотался до слез, и к нему опять вернулось хорошее настроение. Мэгги несколько раз в продолжение вечера ловила на себе его взгляд и поняла, что отец хочет ей что-то сказать, поэтому ничуть не удивилась, когда он отвел ее в сторону, сказав при этом графу:
– Хочу поговорить с дочкой. Знаю, ты ведь не станешь возражать.
Ротвелл улыбнулся жене.
– Конечно, нет. Я знаю, ты будешь по ней скучать.
– Да, – Мак-Друмин подождал, пока все выйдут из зала. — Само собой разумеется, я буду по тебе скучать, дочка, хотя Кейт согласилась остаться в этом доме и взять на себя роль хозяйки. Фактически, я считаю ее второй дочерью. Интересно, как удалось Джеймсу так переделать девчонку. Слава Богу, теперь она не будет разбойничать на дорогах, подвергая свою жизнь опасности. Жаль, что тебе придется жить в Лондоне, но, в конце концов, это не так уж и плохо. Умные люди стараются получше узнать своих врагов.
Не думаю, что Эдвард наш враг.
– Возможно, и нет, но англичанин никогда не станет думать так, как шотландец. Его уже не переделаешь.
– Отец, пожалуйста, не нужно больше с ним ссориться. Ты не сможешь победить.
– Если честно, дочка, я выиграю, только если Ротвелл останется в Лондоне под твоим присмотром. Мне он нравится, но овцы? Во всяком случае, он будет далеко и вряд ли рассердится из-за того, о чем не будет знать.
– Но граф все равно узнает. И вряд ли собирается жить в Лондоне всегда. Ты должен последовать его совету. Думаю, он будет часто сюда приезжать, а каково будет мне, если вы на ножах?
– Успокойся, девочка, я все сделаю как надо, но не позволю своим людям голодать в ожидании, пока граф пришлет сюда овец. Фи! Отвратительные вонючие твари, к тому же, очень глупые. Наши отчаянные парни вряд ли с радостью воспримут необходимость пасти овец. Есть еще одна вещь, Мэг, которую не в состоянии понять твой Эдвард. Мои люди обожают делать виски. Им это безумно нравится. Кроме того, они любят риск и опасность.
– А тебе нравится водить местную власть за нос, – Мэгги улыбнулась. – Отец, пожалуйста, не надо рисковать. Сделай, как рекомендует Эдвард. Клянусь, если тебя арестуют и посадят в тюрьму, я приеду и… и…
Он обнял ее и заверил, что не будет сидеть в тюрьме, когда она приедет домой, а встретит дочь с распростертыми объятиями. Отец и дочь пожелали друг другу спокойной ночи, и Мэгги поднялась наверх.
Из темноты коридора неожиданно выступила Кейт.
– Мэг, мне нужно с тобой поговорить. Девушки зашли в спальню, теперь принадлежащую Кейт, и сели возле камина.
– Жаль, что ты уезжаешь так скоро.
– Ты думаешь не обо мне, Кейт Мак-Кейн, – Мэгги улыбнулась, – так что не стоит притворяться. Ведь ты не горевала, когда я уезжала в Лондон в первый раз.
– Но я знала, что ты вернешься. А на этот раз все может быть иначе, – в голосе Кейт слышалось явное беспокойство, но Мэгги все равно не поверила.