Представляя себя, как трех братьев с сестрой, едущих со свадьбы дальнего родственника, они добрались до небольшого поселка, где уже нашли несколько автомобилей. Договорившись с одним из владельцев этого четырехколесного признака роскоши, собиравшегося в ночь в соседний город, чтобы их подвезли, они недолго поспали в салоне машины, и ещё до наступления рассвета были в спящем городке, откуда ходили автобусы дальше. Изучив расписание на остановке, Хонбин определил, что ждать ближайшего рейса восемь часов. Вымотавшиеся и пыльные, они присели на скамейку.
- Гостиниц тут точно нет, так что придётся найти неприметный уголок, и залечь там ненадолго. – В Индии Хонбину приходилось несколько сложнее, поскольку здешние языки он в таком совершенстве не знал.
- Надеюсь, что доберемся до Непала не больше, чем за пару дней, - Эн посмотрел на Заринэ. – Но хоть раз попроситься куда-нибудь на ночлег придется. С нами всё-таки девушка, а ей нужны иногда нормальные условия…
- Нормальные условия? А они у неё когда-нибудь были? – Выпустив порцию сарказма, Хонбин всё же согласно кивнул. Держащаяся всё время возле Лео, персиянка стала его молчаливой тенью, такой же немой и беззвучной. Она ничего не просила и не требовала, в беседу вступить не могла, поскольку между собой молодые люди говорили на корейском, которого она не понимала. Да и говорить ей с этими двумя не хотелось, а тот, кому она что-нибудь бы сказала, не мог ей ответить. Заринэ иногда ощущала гнетущее сочувствие и сожаление, что Лео не в состоянии поговорить с ней, и тогда ей хотелось, когда они останавливались перекусить, подсесть к нему и взять его за руку, чтобы показать, что она его понимает и не считает ненормальным, не считает недостатком его утерянный дар речи (а порой ей так и казалось, что Лео ощущает что-то вроде собственной ущербности). Но как только её решимость подходила к пику, после которого её порыв мог бы осуществиться, Лео обязательно срывался с места, переключался на товарищей, отходил куда-нибудь. Осваиваясь и свыкаясь с тем положением, в котором оказалась, Заринэ всё же осознавала, что легче ей не становится. Лишь на третьи сутки она всё-таки задала вопрос Эну:
- А куда мы направляемся?
- В хорошее и безопасное место, - ответил он и, увидев в глазах девушки неудовлетворенность, добавил: - Если тебе там не понравится, ты сможешь уйти. Только если будет куда уходить… одной тебе придётся нелегко.
- Вы сами живете в том месте? – осмелела она для второго вопроса.
- Временами… когда дела заканчиваются, мы возвращаемся туда для отдыха, - Хакён изучающе впился в неё взором. Сможет ли она быть верной и преданной послушницей в Тигрином логе? Стоит ли выдавать ей что-либо, что сможет быть использованным против них? Нет, лучше скрывать от неё пока, как можно больше, лучше всего – всё.
Заринэ отошла от него, представляя себе это хорошее и безопасное место. Пытаясь представить. Если туда возвращаются, чтобы отдыхать, значит, там тихо, и никто не работает. Что же там делают? Спят целыми днями? Много ли там людей? Дети, женщины. Скорее всего, там ждут своих мужчин семьи. У них в селе некоторые мужчины тоже иногда уезжали торговать или совершать хадж**. Потом возвращались. У этих троих тоже есть жены и дети?! Заринэ в сотый раз остановила внимание на Лео. Нет, они же мукараббуны, у них не может быть семей. Но чтобы развеять сомнения, она подошла к нему и, прежде чем он успел ретироваться, шепотом полюбопытствовала:
- А у тебя есть жена и дети? – замотав головой, совсем не по-взрослому, как-то растеряно и невинно, Лео всё-таки капитулировал, лишая возможности спрашивать у него ещё что-либо.
* * *
Пересекшие северные индийские провинции с запада на восток, четверо скитальцев оказались в Непале, ещё издали затаив дыхание от высоких горных хребтов, как кардиограмма сердца земли угловатыми вершинами заполонивших горизонт. Там на их пути всегда становился перевалочным пунктом буддийский храм на возвышенности, с золотым тонким шпилем, со служебными и хозяйственными пристройками рядом, одной из которых была помывочная. Наводящие порядок в исламских государствах, полных фундаменталистов, радикалов и религиозных фанатиков, корейские воины с удовольствием погрузились в атмосферу религии, не допускавшей никакого насилия почти никогда за всю свою историю. Воистину, было в философии буддизма что-то такое, что не позволило произойти ни Крестовым походам во имя Будды, ни захватническим войнам с шахидами, во славу нирваны и пророка её Гаутамы. Наверное, всё основывалось на том, что буддизм проповедовал просветление и блаженство при жизни, которые требовалось достичь, чтобы прервать страдания, тогда как христианство и ислам всегда почему-то обещали радости лишь загробные, а ради них надо было отказаться от всего приятного, что только есть, по эту сторону света. Так кто же станет пытаться усовершенствовать мир внутри себя и вокруг, если всё равно всё счастье будет лишь после смерти?
Встретившие странников лысые монахи в оранжевых одеждах приветствовали гостей. Некоторые из них знали Хакёна, Хонбина и Тэгуна уже не первый год. Девушку они тоже по-отечески приняли, проводив её в отдельную комнату, где предоставили самой себе на некоторое время. Заринэ впервые за долгие дни вздохнула с некоторым облегчением. Ей казались чудными и странными эти лысые люди в их оранжевых тогах, она даже не понимала, что они служители другой веры. Но они внушали доверие и излучали тепло. К тому же, Лео уважительно кланялся им. Видимо, это почитаемые старейшины, что-то вроде имамов, возможно. Есть ли у них Коран? Заринэ окончательно запуталась, когда наступало время молитв, поэтому время от времени читала их тихонько под нос беспорядочно, не понимая, раньше надо было или позже. Но главное читала. Правда, когда она бубнила их четвертый или пятый раз, ближе к ночи, Лео старался скрыться куда-нибудь, из-за чего Заринэ инстинктивно дочитывала их быстрее. Ему мешали её молитвы или он знал, когда их нужно совершать и раздражался её незнанием? Но нет, он же сказал, что не правоверный, и сам он не молится… нет, всё-таки вряд ли они Рафаил, Джабраил и Микаил…
- Заринэ, - в комнату заглянул Эн, окликнувший её. Она отвернулась от окна, в котором разглядывала маленький вычищенный дворик. С него веяло прохладным воздухом, как будто в нем разливалась колодезная вода. Никогда прежде не виданные ею снежные вершины терялись в облаках далеко-далеко за крышами домиков напротив. – Тебе приготовили там помещение, чтобы ополоснуться, - молодой человек запнулся, испытав редкую для себя неловкость. Не любил он решать интимно-гигиенические проблемы с противоположным полом, но кто, если не он? Иногда Хакён завидовал немоте Лео, она освобождала его от многих неприятных участий. – В общем, спускайся, тебе покажут, где можно вымыться.
Кивнув, девушка тут же пошла следом за ним. Голова уже третий день чесалась от грязи, хотелось промыть свои длинные и тяжелые волосы, набившиеся песком и тысячей ароматов, от пота и выхлопных газов, до случайно впитавшегося чьего-то парфюма из общественного транспорта. Одежду тоже не мешало бы постирать, но заменить её нечем. Ходить с непокрытой головой она не может, так что придётся вновь влезать в грязную и драную паранджу.
Эн перепоручил её человеку в преклонных годах, у которого гладкой была только та самая лысина. Но он располагающе мягко улыбался, указывая, куда идти, и Заринэ послушно плелась за ним. Одноэтажный деревянный домик пах эвкалиптом и можжевеловым паром. Резные панели украшали веранду, отгораживая от двора, а за ней уже плотная стена закрывала прихожую. Приведший девушку монах указал на порог, продемонстрировав, что надобно разуться, после чего сделал жест, указывающий внутрь, и ушёл обратно, не входя. Заринэ скинула почти развалившуюся за время долгого путешествия обувь, вошла в явно старую, но подновленную недавно постройку. Крючки намекали на то, что тут раздеваются. Терпение сразу же кончилось и Заринэ с удовольствием стянула с себя удушающую из-за пыли и вони паранджу. Проход без двери вел дальше, в маленькую комнатку, где стоял небольшой, но вместительный чан. Рядом с ним, подернутые горячим парком, стояли два полных ведра, и ещё два с водой холодной. На одном из них лежал ковш. Готовая засмеяться от счастливой возможности помыться хорошенько, Заринэ принялась за дело.