Вот для кого Тигриный лог был настоящим домом, так это для Эна, потому и получившего своё второе имя «Неизвестный», что был найден настоятелем однажды в конце лета у калитки, в корзине, как ветхозаветный Моисей. Без записок и опознавательных знаков, двухмесячный младенец. Так он и вырос в монастыре, получив всё, что требовалось для полноценной жизни от старика-воспитателя и других мастеров, давших ему образование и умения воина. Лео появился в Логе последним, вместе с ещё одним мальчишкой, который не выдержал сложностей аскетизма и ушел с Каясан, едва ему исполнилось шестнадцать. И тогда их осталось трое ровесников, ставших лучшими друзьями, братьями на века.
— Да ты всё равно начнешь торопиться обратно уже на второй день возвращения, — махнул на Бродягу рукой Эн.
— Я хочу найти того, кто ищет нас, вперед. Лучше ведь опережать врага, не так ли? Особенно когда он невидимый.
— Невидимок не бывает, — хмыкнул Хоакин. — Самые лучшие в деле подражания невидимости — мы, но не со зрением и слухом Лео кому-то пытаться нам уподобиться. А его нюх? Да он учует любую шкуру за километр. — Лео равнодушно отпивал чай, как всегда только слушая. Чтобы что-то добавить, ему нужно было бы написать, а для этого требовалось слишком много суеты, которой не хотелось перед сном.
— Я не об этом… я о том, когда не знаешь, кто же именно враг, — серьёзно заметил Хонбин, заставив Эна напрячься и отложить на время свою браваду. — Терпеть не могу думать, что кто-то что-то обо мне знает, а я не знаю, кто это… и я вообще об этом ком-то ничего не знаю.
— Не нагоняй на себя лишнее, может, это только не имеющие реальной основы домыслы?
— Нет, вряд ли. Я уверен в этой жизни в слишком узком кругу людей, поэтому каждый, кто в него не входит, для меня является подозрительным. Поэтому я и не отказался бы от пары-тройки дней за стенами Лога. Там всегда полная уверенность в том, что нет никого и ничего лишнего. А что касается других мест, то даже сейчас, в этой пустыне, я каждую секунду готов ожидать подвоха. Кто может знать, что нет других таких вавилонов под землей, о которых мы не подозреваем? — Эн посмотрел на Лео, спрашивая мнения того. Тот посмотрел под ноги, прислушавшись. Малейшие вибрации доходили до его сверхчувствительного, животного существа, в результате того, как спасая его жизнь после тяжелого ранения, ему ввели не опробованную инъекцию с тигриными генами. Он выжил, и ничего страшного не произошло, но иногда Лео становился больше зверем, чем человеком, да и первое время восстановления далось трудно. Но для всех было важным другое — он остался жив. С побочными эффектами же всегда можно было справиться.
— Что, всё тихо? — спросил у него Хоакин. Лео кивнул и спокойно продолжил пить чай. — Вот видишь, Бродяга, ты зря заморачиваешься. Осмотрительность, конечно, дело полезное, но до паранойи себя доводить не надо. — Хонбин уставился в огонь, как будто то был белый экран, на который направили проектор, так что закрутился какой-то фильм поверх.
— Мне больно из-за Малики, — тихо сказал он.
— Я понимаю, — соболезнующим голосом вымолвил Эн. Лео тронул плечо Хонбина, сжав его в качестве поддержки. Друг постарался избавиться от захватившей его горести, хотя знал, что воспоминания о мертвой девушке покинут его не скоро. Да и покинут ли? — Давайте лучше о хорошем! Помните, как мы первый раз на Чусок собирали урожай в роще? Едва управившись затемно, мы заночевали там же, развели костер и болтали, пока не упали в сон от усталости. Отец Хенсок тогда ещё ходил с нами. Это ближе к моему выпуску он немного сдал, так что перестал таскаться по горе вверх-вниз.
— Я скучаю по бодрому и молодому Хенсоку, — слабо улыбнулся Хонбин. — Детство с ним было по-настоящему счастливым.
— Ну, совсем молодым мы его не застали. Но ты прав, я долго не видел в нём старика. И сейчас порой кажется, что он всё тот же… Интересно, его удар ещё силён?