— Я не буду мешать! Возьмите меня с собой! — попросила она, разве что ещё зубами не вцепившись в обувь Лео.
— Это невозможно, — отрезал Хонбин и нагнулся, подхватив Заринэ. — Помогите! — Тот, за кого она держалась, старался как можно более безболезненно расцепить её пальцы. Эн тянул её за плечи, а Хонбин обхватил за талию. Справиться с дикой и влюбленной девчонкой оказалось не такой-то простой задачей даже для трех очень сильных мужчин.
— Не-ет! — завизжала она, наконец обратив к ним внимание монахов. Улыбнувшись и распрямившись на миг, Эн развел руками, закрывая собой Бродягу, отрывающего персиянку от Лео.
— Извините, небольшие технические неполадки, сейчас прекратим. — Хонбин сумел развести руки Заринэ и, подхватив её из-за спины под грудью, потянул назад. Её глаза встретились с глазами Лео, увидевшими такое беспросветное отчаяние и такой ужас потери, что у него перехватило дыхание. Тянущаяся к нему и не прекращающая рваться, девушка в последний момент заметила кинжал на поясе Лео и, согнувшись и выхватив его, развернула на себя лезвие. Не думая, прекратив кричать и брыкаться, Заринэ с размаху понесла руку к своему горлу. Едва успев, чтобы не случилось непоправимое, Лео перехватил её руку, когда из тонкой полоски царапины чуть завиднелась кровь. — Заринэ! — Ахнул Эн, которому стало не до шуток. Хонбин выкрутил ей руки, пока Лео, отобравший своё оружие, оглушенный предотвращенной непоправимостью, смотрел с осознанием своей вины на окрасившийся алым кончик ножа.
— Что ты делаешь, дурёха?! — Держа её в тисках своих мускулистых рук, Хонбин поубавил той холодности и непререкаемости, с которой говорил Заринэ об их расходящихся с ней жизненных путях.
— Я не буду жить здесь! Вообще не буду жить! Не буду жить! — извивалась она, отчаянно смотря на клинок в руках Лео. Но потом подняла глаза к лицу воина, и тот посмотрел на неё. Язык завяз, отяжелев. Невозможно было орать и возмущаться, когда на тебя смотрят эти глаза. Уже еле выговаривая, Заринэ произнесла одними губами: — Я не выживу без тебя… — Лео отвел взор к товарищам и мотнул головой, прося отпустить девушку. Бродяга, посомневавшись, исполнил просьбу. Персиянка рухнула, как намагниченная, к ступням человека-тигра, и положила лоб на его сапоги, словно пришло время намаза. Лео с мольбой обозрел друзей, простор, монахов, не в силах и дальше смотреть на эту отдавшуюся в его полную власть девчонку, привязавшуюся к нему непонятно в связи с чем. Разве сделал он для неё что-то хорошее? Он изнасиловал её. Почему ей не противно от него? Почему она не возненавидит его? В голове Лео стрельнула какая-то картинка, которую он не успел разглядеть и разобрать. Какая-то незнакомая улица, где кто-то стоит и плачет. Кто-то оставленный, хотя нельзя было оставлять, нельзя… Лео потряс головой, отбиваясь от непонятного видения, и перед ним опять предстала согбенная Заринэ, распростёртая на земле. Нельзя оставлять. Это приносит боль, это нельзя исправить.
— Что будем делать? — спросил Хоакин, прекратив разделенные раздумья и выводя их на объединенное обсуждение. Отягощено вздохнув, Лео присел, чтобы поднять Заринэ.
Самым трудным и непреодолимым в их вечных скитаниях был переход через Тибет. Высочайшая гора мира в один из дней завиднелась далеко-далеко на горизонте, находящаяся на границе Непала и Китая, но туда они не приблизились, и пошли долгим обходным путём. Скалистые хребты и белые пики вершин окружили, а квартету только и оставалось, что стараться не забираться слишком высоко, находя наименее сложные тропы. Их Лео, Хоакин и Хонбин уже знали, как свои пять пальцев. Но умение ориентироваться не спасало от опасности. Головорезы, опаснейшие преступники и беглые из своих группировок гангстеры часто уходили именно сюда, организовывая разбойничьи шайки, промышляя браконьерством и откровенным грабежом. На вторые сутки восхождения в горы они столкнулись с одной из таких банд, по счастью представлявшей собой всего шесть человек. Они алчно и погано заглядывались на Заринэ, замотанную с головы до ног, но всё равно очевидно, что женщину. Однако им были понаслышке знакомы трое всадников в черном, которые раз-два в год проходили этим маршрутом, и они не решились ничего предпринять. «Золотые» поняли, что это малое из испытаний, которое может выпасть на их долю. Не раз они вступали в схватку посреди ущелий, обледеневших выступов и на берегах горных озер, перестреливались, прячась за валунами, налетали по ночам на лагери преступников, укромно ютящихся в вышине и мнимой недоступности. Их троих никто и никогда внезапно здесь не выслеживал, но раньше с ними никогда не бывало дополнительного груза.