— Женщины? — Посмотрев на смятое спальное место, где ночевали Лео с Заринэ, Эн провел языком по зубам и, обделено поведя носом, снял котелок с огня. — Женщины просто должны быть, Бин, особенно когда их очень хочется.
Лео вернулся, приведенный в порядок, с небольшой охапкой веток, чтобы хватило на разогрев завтрака. Разговоры об интимном вежливо прекратились. Подсаживаясь к огню, немой обернулся через плечо к персиянке. Она уже выжидающе смотрела на него, будто ждала сигнала. Он чуть заметно кивнул и Заринэ, сорвавшись с места, мигом была возле него.
Их было около двадцати. Если быть точным — двадцать три. Хонбин, Эн и Лео вышли на них случайно, в этот раз не ища намеренно преступников в горах, чтобы подчистить Тибет от разбоя. С ними была Заринэ, ограничивающая их привычную деятельность. Но раз уж судьба сама вывела их на это бандитское формирование, то обходить и уходить никто не хотел. Лошадей привязали подальше, спрятав за кустами, персиянке велели спрятаться в кусты неподалеку. Они почти достигли низин, ступая по последнему каньону, когда обнаружили эту помеху из беглых воров или головорезов, поэтому снега остались позади, в верхах, а впереди расстилалась всё более разнообразная поросль.
Девушке никто толком не объяснял, что должно произойти, но она примерно поняла, затаившись, как было велено, в ивняке. Трое друзей быстро разработали план нападения и разошлись в разные стороны, каждый с огнестрельным и холодным оружием. Когда стычки происходили в опасных и склонных к обвалам и осыпям проходам, то стрельба отменялась. Риск быть погребенным под лавиной снега или камней всегда существовал. Но только лишь платформа для боя выравнивалась, как в ход шло всё.
Лео взял на себя вражеских дозорных, стоявших на стрёме. Двое против одного — ерунда для его навыков. Других было не так-то просто поразить разом. Они разбрелись по организованному временному лагерю. С ними было четверо женщин и стариков, кто-то из коренного населения Тибета, невольно притащенные сюда, чтобы обслуживать шайку. Вот из-за таких вкраплений и гранату не кинуть… Да и портить динамитом ландшафт не в духе цивилизованного воинства.
Хонбин взял в каждую руку по пистолету. Если прицелу будет сопутствовать удачное расположение бандитов, то он за секунду уложит двоих, и ещё двоих, прежде чем остальные всполошатся, пригнутся и попрячутся. Эн вооружился револьвером и метательным диском. Пуля-то вылетит только для одного, а правильно выбранный угол и заданный алгоритм металлического лезвия проедется по трем-четырем глоткам. Хоакин как раз приглядел стоявших, сами того не подозревая, очень удобно, в рядок.
В зоне видимости друг друга, Эн и Бродяга подползли к краю зарослей, торчавших из валунов, за которыми, считая себя в убежище, топтались преступники. Лео действовал сам по себе, без согласованности, поскольку убрать дозорных можно было незаметно — они стояли на посту за поворотом, где проходила проезжая горная дорога. Ну как проезжая… по ней ездили на вьючных животных, или на своих двоих, однако тропа была твердой и надежной. Золотые же никогда не пользовались такими путями. Им достаточно было малейших выпуклостей в совершенно вертикальных скалах, чтобы проложить себе собственную дорогу.
Хоакин и Хонбин действовали синхронно, чтобы не спугнуть мишени друг друга. По условному сигналу, поданному глазами, ведь все руки были заняты, парни открыли пальбу, нарушив покой и тишину дня. От выстрелов Хонбина пало трое, а четвертый, как назло, оказался юрок и ловок. Эн тоже уложил троих, хотя четвертого зацепило. Разобравшийся с постовыми Лео появился с противоположной стороны и, когда бандиты орали, скрываясь, кто за чем мог, и, отстреливаясь в сторону Бродяги и Хоакина, выдавших себя направлением упавших преступников, Лео очутился прямо за спиной схватившегося за ружьё мужчины, и перерезал ему горло блеснувшим ножом. За какие-то две минуты из двадцати трёх негодяев в живых осталось четырнадцать. Так сражались золотые. Так привык Лео, спасавший несколько лет заложников из-под прицелов террористов. Пока они разворачивали дуло в сторону пленников, то есть, за долю секунды, ему необходимо было нейтрализовать их всех — двух, трех, семерых, десятерых. И у него это получалось, чего бы ему это ни стоило. Например, взрыва той бомбы, от которой он закрыл мальчишек и погрузился в кому на полгода. Лео не вспоминал об этом, когда снова сражался, как сейчас. Испытавший на себе все муки и последствия героизма, он не испугался и не отступил. Он стал ещё сильнее.