— А к чему же тогда? — непонимающе свела брови на переносице девушка. — Как иначе мне заслужить любовь Лео?
— Как заслужить его любовь? — Хонбин косо ухмыльнулся, украсившись ямочками на щеках. — Для начала определись, что именно тебе нужно: его любовь, или его присутствие, — Бродяга подмигнул. — Для некоторых это две несовместимые вещи.
Заринэ долго думала над словами Хонбина. Они казались ей до страшного правдивыми, но с другой стороны никак не укладывались в голове. Почему же она любит Лео и тогда, когда он присутствует? И чем больше он с ней, тем крепче её чувства. Неужели просто потому, что они разные люди, и он любит так, а она вот так? Согласилась ли бы она быть той, о которой Лео всегда думает, при условии, что они будут далеко-далеко друг от друга? Заринэ жаждала этой любви, она казалась ей почетным трофеем, и, ожидая возвращения своего возлюбленного, она готова была ставить ему ультиматумы, собирать вещи и, крадя сына, уходить куда угодно, лишь бы он ощутил, каково ему без неё. Порывы и пламенные речи сочинялись, накапливались на языке, а Лео всё не возвращался. Когда его отсутствие затянулось на два месяца, Заринэ перестала сочинять расставание и побег ради завоевания чувств, потому что все мысли стали об одном — всё ли с ним в порядке и где он? Время шло, а он не возвращался. Ей-то не нужно, чтобы он умер для того, чтобы признать свою любовь. Она любит его, не важно, близко ли он, далеко ли, видит она его или нет. Как можно любить только на расстоянии? Человек должен быть рядом, живым, отвечающим взаимностью. Думы смешались на неделю, путаясь, выдержит ли она Лео без взаимности до конца дней. Только заботы о Хо отвлекали её от головоломки.
Но когда пошёл четвертый месяц, Заринэ стало абсолютно плевать, любит её Лео или нет. Он ей был нужен живым. Просто увидеть. Пусть не целует её, не трогает, не думает о ней, пусть просто ходит по Тигриному логу в мыслях о своей какой-то там барышне. Пусть вернётся. Заринэ стала охватывать паника, которой она не могла поддаться, ведь на ней был ребенок. Несмотря на то, что её присутствие здесь давно стало общеизвестным, и все относились к ней дружелюбно, незнание корейского языка становилось преградой для более близкого общения с кем-либо, даже с Хенсоком, который регулярно заглядывал посмотреть на Хо.
Шла восемнадцатая неделя без Лео. Заринэ не чувствовала холода, развешивая выстиранное мокрое бельё на веревках. Выпал снег и стояло ноль градусов. В сушилке не хватило места для всех простыней, которые она перестирала, чтобы отвлечься от расшатавшихся нервов, ставших постоянными спутниками её бытия. В ней кипела энергия, но на самом деле это был самообман, и уже второй день она ходила с повышенной температурой, которую не чувствовала, или не замечала. Один из младших адептов, мальчик немногим моложе неё, сидел возле переносной кроватки Хо и приглядывал за ним, пока мать занималась делами. Большинство учеников любило играть или сидеть с ребенком, когда выдавалась свободная минута. Прозвучал гонг, зовущий всех на обед.
— Заринэ! — позвал её подросток, видя, что она не оставляет дела. Она обернулась к нему. — Идёшь?
— Иди! — махнула она ему. — Я позже. — Пожав плечами, мальчишка укутал поплотнее Хо и отправился в столовую. Заринэ расправляла последнюю простынь, чтобы высохла ровнее. Когда-то давно, почти в прошлой жизни, она ненавидела домашний труд, за которым, была уверена, когда-нибудь скончается под крики свекрови. Но в монастыре она изначально сама напросилась на выполнение тех или иных обязанностей. Если бы с ней был Лео, она бы не спешила заниматься себя чем-либо, но когда его не было, невозможно было сидеть сложа руки и думать, думать.
Поддернув края простыни, Заринэ опустила занывшие руки, заметила, что они покраснели от холода и развернулась. Тут же едва не ушибившись об кого-то и испугавшись. Раскрыв глаза шире, она увидела Лео.
— А! — издала краткий вопль она и так и застыла, чувствуя, как по телу разливается жар, как к тем или иным конечностям возвращается чувствительность. — Лео… — выдохнула она вместе с паром. Наступала вторая её зима здесь, и вторая зима в её жизни. Прежде, до Каясан, она никогда не видела снега, и каждый раз, когда он начинал идти, Заринэ попадала в волшебный мир.