- А если ты продолжишь в том же духе, то погибнешь, Рен...
И однотонный мир снова меркнет перед ласковым взглядом Тео, который приближается ко мне, чтобы подарить легкий поцелуй. Губы еле ощущают его прикосновение, и, помедлив секунду, я сама уже тянусь навстречу исцеляющим исцеляющим касаниям некроманта. Потому что мне мало этой ласки. Я хочу полностью раствориться в сидящем напротив мужчине, пусть сейчас это и всего лишь призрак того, кого я совсем недавно рассматривала во дворце Совета Магов.
Руки сами собой оказываются на широких плечах, притягивая блондина настолько близко, насколько возможно, и вот он уже целиком и полностью разделяет мой внезапный порыв, потому что обхватывает талию и перемещает меня так, что я оказываюсь лежащей поперек широкой кровати с нависающим надо мной Теодором, глаза которого светятся озорством и совершенно не скрываемым лукавством. Но я не обращаю на это внимания, потому что руки уже живут своей жизнью, забираясь под трикотаж майки и исследуя мышцы живота, а затем и груди блондина. Он еще некоторое время позволяет мне проявлять инициативу, потом снова наклоняется и целует долгим и глубоким поцелуем, от которого у меня окончательно сносит крышу и я непроизвольно обнимаю его руками и ногами. Мой, только мой, вспыхивает естественное желание существа, и я понимаю, что никому и никогда не отдам Тео.
Но некромант не был бы собой, если бы не умел опускать с небес на землю... Когда он внезапно прерывает поцелуй, а над ухом ехидным шепотом звучит:
- Так может, ты все-таки не поговорить пришла, а ощущения сравнить после посещения Совета Магов? - до меня не сразу доходит смысл сказанных им слов.
Зато потом я молниеносно разрываю контакт, извернувшись и оттолкнув ногами насмешливую заразу. Посмеиваясь, некромант гипнотизирует лукавыми искорками во взгляде, только вот я смотрю и не могу оторваться от его губ, которые после моих голодных поцелуев немного припухли, и да - все-таки вспоминаю то, что произошло накануне, когда Кельвин Джонс предоставил нас с Теодором самим себе. И тут накрывает осознанием:
- Откуда ты все это знаешь?!
- Милая моя, - в его взгляде все еще вспыхивают отголоски страсти, но мягкие губы - я это помню! - изгибаются в усмешке. - Ты опять забываешь про возможности Проводника: я могу отыскать любое тело, опираясь на знания об одной лишь душе. Что уж говорить про собственное? Я даже почти почувствовал все, что ты пыталась со мной сотворить, - подмигивает он и укоризненно продолжает:
- Рен, в жизни должен быть нормальный мужчина для периодического снятия напряжения, в противном случае, узнай кто-нибудь о твоих наклонностях приставать к трупам в магическом стазисе, тебя, не дай Творец этому случится, лицензии, чего доброго, лишат!
- Ты не труп, - вычленяю из язвительной тирады главную мысль и хмуро смотрю на него. - И мистер Джонс почти согласен со мной в том, что тебя слишком долго продержали на этой стороне.
- Никогда, - внезапно шипит Тео и бросается ко мне, - никогда, слышишь, не смей решать такие вопросы за моей спиной! - и в следующую секунду мой любимый ножик, бережно припрятанный между складками костюма в районе бедра, оказывается в одной руке некроманта, второй же он удерживает мои руки над головой, оказываясь почти распластанным сверху, и я, несмотря на бьющийся в тревоге рассудок, с каким-то мазохистским удовлетворением ощущаю эту близость.
А потом приходит боль. Она рождается на ладони, которую я перед преодолением Грани собственноручно обагрила кровью из пореза на линии жизни. Теперь некромант, я чувствую это по характеру наносимых "рисунков" пера, вскрывает две оставшиеся линии. С ужасом думаю, что сейчас он отправит меня домой, а потому в качестве отвлекающего маневра вновь обхватываю его бедра ногами и с силой прижимаю к себе. Это возымело результат: некромант, на мгновение зажмурившись и судорожно втянув воздух, смотрит на меня сузившимися глазами.
- Если ты думаешь, что сейчас сможешь сбить меня с намеченной цели, то аргументы приводишь слишком слабенькие... - а я, будто слетев с катушек, подтягиваюсь и ловлю губами его губы, даря еще один поцелуй на грани потери рассудка.
Его хватка перестает сковывать мои движения, и я с удовольствием возвращаюсь вновь на потрясающие плечи Тео, а потом его руки начинают путешествие по моему телу, начав с бедер и уверенно поднимаясь выше, пока, наконец, не берут в плен левую израненную ладонь... И вот тут-то я понимаю всю степень самоконтроля некроманта, потому что, едва соединившись, наши ладони вызывают в пространстве какое-то странное свечение, продолжающееся доли секунды, после чего блондин отпускает мою руку на свободу, и я с ужасом осознаю, что сотворил это гороховый шут-соблазнитель. Теодор только отмахивается:
- Надоело все время договариваться с Анубисом о том, чтоб он ловил тебя на переходе. Хлопотно это, - делится откровениями некромант, у меня же чешутся руки расцарапать его уверенную физиономию. - И требует ответной услуги!
- О-о-о, - делано поражаюсь я. - И что же требует невозмутимый страж взамен?
- Присмотра за тобой. Моего личного присмотра, - меня вновь затыкают сметающим все на своем пути поцелуе, и я ни о чем, кроме его губ, рук и ласк думать больше не в состоянии.
А когда, наконец, некромант отрывается от меня, я изворачиваюсь под ним и перекатываюсь на край кровати, зло глядя на него и только подтверждая свои предположения, потому что правая рука Тео испещрена такими же кровавыми линиями, что и моя левая. Каким-то образом он успел исполосовать ладонь, пока прижимал меня своим весом к постели.
- Ну и зачем ты накинул на меня удавку? - спрашиваю для галочки, хотя прекрасно осознаю, для чего проводится такой кровный ритуал: он соединяет некроманта и жертву мыслями, чувствами и жизнью - не зря используется кровь, находящаяся под тремя основными линиями ладоней.
Блондин, шумно выдохнув, переворачивается на спину и смотрит в потолок, который не постигли изменения, и над нами все также свисают каменные глыбы, как если бы в пещере не было иллюзии.
- Ты и сама прекрасно знаешь это, - тихо отвечает он. - Чтобы в случае твоего попадания за Грань мне не пришлось нарушать все мыслимые и немыслимые законы изнанки и вытаскивать тебя из очередной встречи с призрачными гончими. В конечном счете, все, что я делаю, я делаю исключительно в твоих интересах.
Лучше бы сказал, что ради меня, и, быть может, я бы подумала над тем, чтобы поверить в твои слова. А сейчас все эти откровения сильно смахивают на желание использовать меня в качестве пешки в чьих-то закулисных играх.
- А как же тот великий злополучный выбор, которым меня тут все время пугают? - прищуриваю глаза, но Тео так и не поворачивается в мою сторону. Его лицо не выражает никаких эмоций; он словно окунается в собственные мысли и вспоминает события большой давности.
- Ты даже не знаешь, что такое выбор, - наконец, произносит блондин, а затем легко приподнимается и с кошачьей грацией приближается ко мне, и я, словно завороженная, смотрю в его немигающие черные глаза и не могу отвести взгляда.
Наконец, оказавшись рядом, он вновь тянется к мои губам, огорошивая на этот раз нежным и глубоким поцелуем, от которого я стараюсь не потерять голову, но утрачиваю контроль над телом: руки вновь оказываются бродящими по его коже. Он пользуется этим, бережно обнимая и укладывая на кровать, а сам оказывается сверху и задумчиво смотрит на меня. Я не вижу во взгляде ни похоти, ни расчета, только голое участие и сочувствие. И мне не нравятся результаты наблюдения, потому что страсть, с которой он целовал меня несколькими минутами ранее, совсем не вяжется с выражением, которое сейчас стоит в его глазах. Она воспринимается как необходимый элемент головоломки, которую я все никак не могу решить, потому что разрозненные кусочки информации, достающиеся мне по крупицам, не желают складываться в общую картину.