- Опора сейчас рухнет! - кричу я, что есть силы, и начинаю отгонять находящихся в непосредственной близости от моста людей.
Ко мне подлетает Тео и оттаскивает на безопасное расстояние:
- Стой здесь, я приведу помощь! - его шипение отзывается в мозгу стоп-сигналом, и я застываю, как вкопанная.
В ту же секунду некромант телепортируется с места действия, а я, очнувшись, снова начинаю оповещать всех о приближающейся катастрофе. Строчки кода исчезают вместе с металлической опорой и частью железнодорожного полотна...сошествие с рельсов неизбежно... Я в ужасе закрываю глаза.
В тот момент, когда поезд на полной скорости пролетает разрушенную часть рельс, одновременно происходит несколько событий: три первых вагона состава, протаранив оградительные решетки, срываются с моста вниз, ко мне подскакивает появившийся, словно из ниоткуда, Тео, телепортируя с возможной траектории движения состава и прикрывая от опасности спиной, а в центр площади, на которой разворачивается трагедия, выступает Кельвин Джонс. За ним, видимо, и отправился Тео, приходит на ум запоздалая мысль, когда я из-за спины некроманта наблюдаю за тем, что творит менталист: он моментально восстанавливает полотно, выставив вперед руки и заставляя оставшиеся наверху вагоны поезда идти по ранее заданной траектории. Рядом с ним появляется Кловис, аннигилирующая ударную волну от встречи вагонов с землей и тем самым спасающая не успевших разбежаться людей, а также примыкающие к площади небольшие домики от неминуемого столкновения с частью состава. Что творится с пассажирами внутри пострадавших вагонов, я даже боюсь предположить. Кловис, сменяя менталиста, который почти летит к съехавшим вагонам, заставляет поезд наверху остановиться. Так, вдвоем, они минимизируют потери, осторожно останавливая столкнувшуюся с землей часть поезда, и я, вырываясь из объятий Тео, потрясенно наблюдаю результаты...
Сури и Доминик помогают Кельвину вытаскивать из окон покореженных металлических коробок пострадавших. Некоторые еще живы - последнему вагону повезло больше остальных - а мертвых складывают отдельно от остальных. Их неестественно скорченные тела - следствие многочисленных переломов - вызывают у меня приступ тошноты, а темные разводы на коже и одежде - не что иное, как кровь - желание сбежать отсюда подальше. Ненавижу смерть. Особенно, когда она случается на моих глазах. Ничего не могу с собой поделать - ненавижу мир, в котором возможна подобная несправедливость!
Сури занимается ранеными, в то время как Доминик, Кельвин и освободившаяся Кловис приступают к первым двум вагонам. Именно в это время я слышу четкую инструкцию Тео:
- Погибли тридцать человек, Рен. Ты сейчас переходишь за Грань и хватаешь всех их разом, впитывая в себя, потом возвращаешься и передаешь мне, поняла?
Я в ужасе смотрю на него - не в моих силах за один раз перенести столько душ, нет, пожалуйста, не заставляй меня делать это! - но Тео неумолим:
- Это разрыв реальности, не вытащишь сейчас - они останутся за Гранью навсегда без возможности перерождения, ты этого хочешь? - я яростно мотаю головой, и он продолжает. - Значит, собери волю в кулак и достань их, пока они не успели растеряться! Живо, Рен! - он толкает меня к полотну Грани так, словно видит его, и я моментально погружаюсь в пространство между мирами.
Удивленный Осирис пытается узнать причину моего повторного появления спустя слишком малый промежуток времени, однако я отмахиваюсь и начинаю искать души. Найти все тридцать оказывается достаточно легко: они еще сбиты в кучку и не понимают, как оказались здесь. Поэтому обещание вернуть всех обратно делает свое дело: они сразу подтягиваются ко мне, с силой влетая в тело. Если б могла говорить, точно не удержалась от крика, но я только до боли стискиваю зубы, ожидая, когда все тридцать сольются со мной. Успеваю только передать мысль Осирису о том, что это спонтанный выброс душ, и ухожу.
Возвратившись, падаю на колени, видя, как Тео и Доминик помогают Сури с лечением раненых. Кловис с Кельвином занимаются устранением упавших вагонов. Некромант, почуяв возвращение из-за Грани, мчится ко мне, не давая встретиться с землей и заключая в объятия. Удерживает в руках и спрашивает, решительно заглянув в глаза:
- Ты мне доверяешь?
- Как самой себе... - хриплый ответ вместо обычного голоса теряется на фоне всеобщего гвалта и криков о помощи.
- Перетерпи, - говорит серьезно Тео, не обращая внимания на обстановку, а в следующую минуту его губы обрушиваются на мои и я понимаю, что возвращение Доминика было не самым страшным, что удалось пережить в жизни.
Тело охватывает жар, одновременно с которым словно тысячи иголок впиваются в кожу. Силы покидают меня настолько стремительно, что я боюсь оторваться от Тео и вместе с тем желаю освободиться больше всего на свете. Когда же он прекращает поцелуй и прижимает к себе, не удерживаюсь и кричу во всю силу опоясывающей меня боли, отчего объятия некроманта становятся болезненными. Я понимаю, что нужно это пережить, но... Неужели такой ценой? Когда ощущения такие, словно не остается ни одного живого места. Ни одного способного нормально работать мускула...
Тео отрывается от меня и молит еле слышно:
- Прости, родная, обещаю, это в первый и последний раз...потерпи еще немного, и я отведу тебя домой, - не могу и не хочу отвечать, мне сейчас слишком плохо, чтобы думать о чем-то еще, поэтому почти не замечаю, как руки Тео принимаются трясти меня, чтобы сохранить связь тела и сознания. - Только дождись меня, Рен! - рычит он под конец, а я сквозь пелену боли смотрю, почему-то, на Доминика, сталкиваясь с холодным осознанным взглядом незнакомца из сна...
Вспомнил, проносится в голове молнией, вспомнил оттого, что увидел, как меня целует другой! По телу, помимо воли, пробегает волна дрожи: мне страшно, я не хочу больше пересекаться с Домиником... Тео, тем временем, усаживает меня на близлежащую скамейку.
Во взгляде Доминика читается молчаливая решимость и ожидание. Я точно знаю, что теперь он сам меня найдет, если потребуется. Оттого становится не по себе. Видеть среди всеобщего помешательства и боли одни ледяные светлые глаза и понимать, что больше от них никуда не скрыться - это страшно, и чувство самосохранения бьет тревогу: не сейчас, я еще не готова к разговору с ирисом, каким бы он ни был и что бы ни собирался мне сказать.
Я с усилием переключаю внимание на Тео, который стоит вполоборота в нескольких шагах от меня. Творец, как же он сейчас светится, возвращая души сразу тридцати телам... Аура полыхает так, что я невольно засматриваюсь, отмечая, что на спине она имеет какую-то неправильную форму... А потом меня накрывает пониманием...
Один большой светящийся шар, который Тео вытащил из меня, под действием воли некроманта расщепляется на тридцать клубочков привычного глазу размера. Способности поистине поражают: души, словно по команде, распределяются между уложенными рядышком телами, постепенно растворяясь в оболочках, и к ним навстречу уже спешат Сури с ирисом - приводить в сознание и диагностировать оставшиеся повреждения.
Смотрю на фигуру некроманта, на разом опустившиеся плечи и понимаю, как сильно он сейчас выложился. А ведь упрямый донельзя: пойдет еще ко мне и будет оказывать помощь даже в ущерб своему здоровью. Угадываю его действия почти до шага: Тео оборачивается, смотрит на меня долгим взглядом, в котором сквозит беспокойство. Пытаюсь улыбнуться, но выходит только жалкое подобие планов. Некромант хмурится и шагает ко мне, осторожно поднимая со скамейки и беря на руки. И мне снова хорошо. Я обо всем забыла. Обо всем, кроме того, что тревожит душу, когда я пытаюсь понять, кто именно выбрал себя в качестве моего защитника...
На месте лопаток у Тео виднеются уродливые обрывки ауры. Вот почему она в первый раз показалась мне больше, чем у других. Впечатление утолщения создавал именно этот участок спины. Он выглядит так, словно раньше здесь имелись какие-то образования, гораздо большие по объему, что есть сейчас. Словно Тео лишили какой-то части тела и души, особенно не церемонясь при этом. Что же могло с ним случиться? Что забрали у дорогого сердцу человека?