Самое смешное, что они так увлеклись всеми этими спорами, что еще даже ни разу не потанцевали!
— К черту! — внезапно и резко опьянев, заявила Ирина. — Надоело философствовать и смотреть на всю эту упитанную сволочь, которая корчит из себя высшее общество. Поедем к тебе! Шампанское захвати, по дороге допьем…
Александр вышел из клуба, держа в одной руке початую бутылку дорогого французского шампанского, а другой рукой обнимая слегка пошатывавшуюся и что-то мурлыкавшую себе под нос Ирину.
Быстро поймав такси, они уже через десять минут выехали на проспект Вернадского. Когда машина миновала метромост, Ирина неожиданно встрепенулась и приказала молодому и молчаливому шоферу:
— Эй, котик, сверни-ка к Новодевичьему!
— Зачем это? — поинтересовался Александр, не уставая удивляться своей спутнице. — Сейчас узнаешь.
Пять минут езды по Хамовническому валу, и впереди показались высокие стены монастыря.
— Стой! — воскликнула Ирина, когда они поравнялись со входом на Новодевичье кладбище. — Останови здесь.
— Ты что — на кладбище собралась? Или по примеру кое-кого в монастырь хочешь уйти? Я тебя не пущу!
— Заткнись и иди за мной.
Ирина с трудом выбралась из машины и быстро пошла через дорогу. Александру ничего не оставалось делать, как попросить шофера подождать. Прихватив с собой бутылку шампанского, он последовал за девушкой.
Подойдя к каменной сторожке, в которой горел свет, Ирина принялась стучать в окно.
— Что ты делаешь? — подоспевший Александр попытался ее оттащить. — Они сейчас вызовут милицию и нас арестуют! Что с тобой происходит?
— Не бойся, ничего не будет… Эй, вы там, крысы кладбищенские, отоприте!
— За каким чертом тебя несет на кладбище? Мы же собирались ехать ко мне!
— Скоро поедем, но сначала я хочу тебе кое-что показать. Да открывайте же, козлы!
Из сторожки появился какой-то человек в черном тулупе и медленно подошел к металлическим воротам кладбища с другой стороны:
— Чего надо? Что хулиганите?
— Пустите нас внутрь!
— С ума сошли? Убирайтесь отсюда, пока милицию не вызвал!
— Ну вот, что я тебе говорил, — пробормотал Александр, — пойдем в машину.
— Нет, никуда я не пойду. Послушай, дед, неужели я, бедная и несчастная вдова, не могу пролить слезу на могилке своего любимого мужа?
Александр фыркнул и полез за сигаретами.
— Днем, днем приходите, дамочка, — более миролюбиво заявил сторож, рассмотрев и роскошную шубу Ирины, и стоявшее неподалеку такси, — а сейчас не время.
— А я хочу сейчас! — капризно заявила девушка и вдруг полезла в карман шубы. — На-ка вот, дядя, возьми и отворяй поскорее.
При свете уличного фонаря Александр увидел, что Ирина сквозь решетку металлической ограды сует сторожу двадцатидолларовую купюру.
Судя по всему, ему были хорошо знакомы подобные дензнаки, поскольку он явно заколебался.
— Ну чего это, зачем это… — забормотал сторож, — почему днем не приходите?
— Не бойся, дядя, — успокоила его Ирина, — мы ненадолго. Только навестим могилку — и тут же обратно. Отворяй же, наконец, старый хрыч, или тебе двадцать баксов мало? Ну, черт с тобой, на еще!
Вторая купюра окончательно развеяла все сомнения хранителя вечности.
— Сейчас, я вам дверь открою, — заявил сторож, — через сторожку пройдете, чтобы воротами не громыхать.
Действительно, скрывшись в сторожке, он через пару минут распахнул дверь. Александр и Ирина прошли внутрь, миновали помещение и оказались на кладбище.
— Вас проводить? — услужливо спросил сторож. — Где упокоится ваш супруг?
— Сама найду, — отмахнулась Ирина и взяла под руку Александра, — пошли.
— Только недолго, вы обещали!
Она небрежно кивнула и решительно потащила Александра куда-то в глубь аллей.
— Ну и что это значит? — поинтересовался сыщик, с любопытством озирая массивные кресты и изваяния. Он неоднократно бывал здесь днем, помнил, где похоронены жена и сын Сталина, Хрущев, Чехов, Гоголь и многие другие известные персонажи, но в лунном свете, морозной декабрьской ночью, когда вокруг тишина и лишь снег скрипит под ногами, все казалось настолько зловещим и странным, что он был почти благодарен Ирине за эту неожиданную выходку.
В глубине кладбища действующих фонарей было мало — горел всего один на каждую аллею.
— Ночь, улица, фонарь, могила… Однако как все это мило! — пробормотал Александр, лишь бы избавиться от этой гулкой, гробовой тишины.
— Нет, это в самой глубине, но мы туда не пойдем. — И Ирина остановилась под ближайшим фонарем. — Дай лучше прикурить.