— Ты можешь, наконец, объяснить, что мы здесь ищем? — спросил Александр, поставив шампанское в снег и поднося Ирине зажигалку.
— Могилу, — выдохнула она дым.
— Чью?
— Мою!
— Ты что — вампир? — не нашел ничего более остроумного Александр.
— А, как ты не понимаешь! — досадливо поморщилась Ирина. — Мама Лида тут недавно расчувствовалась и купила нам обеим могилы. «Хочу, говорит, чтобы мы и после смерти были вместе».
— Интересное капиталовложение. Но насколько я помню, здесь же хоронят только по распоряжению правительства?
— Этого я не знаю, хотя у нее столько знакомств… Но я абсолютно уверена, что она купила нам могилы именно здесь, потому что сама видела документы. Участки находятся в самом конце, у противоположной стены… Нет, ну их к черту, сейчас мы туда не пойдем!
Она задумалась, вскинула голову и посмотрела на звезды. Александр курил, поглядывал на Ирину и терпеливо перетаптывался на одном месте. О чем думает эта странная девушка, которая совсем скоро станет его женой?
— Скажи мне хоть что-нибудь! — неожиданно попросила она.
— Что именно?
— Утешь меня! Неужели мы все будем лежать в этих проклятых могилах? Неужели все это так неизбежно? Но почему, за что? Ведь это же невозможно, нечестно, неправильно! Ну скажи, скажи, ведь ты же такой умный — есть Бог, есть загробная жизнь, есть там хоть что-нибудь?
— Не знаю! — честно признался он. — Надеюсь, что есть… Чем я могу тебя утешить? Только одним… — И он поднял с земли бутылку шампанского.
Ирина жадно приложила горлышко к губам и запрокинула голову. Сделав несколько больших глотков, она выронила бутылку в снег, схватила Александра за рукав дубленки и потащила в сторону ближайшего памятника. Это была большая, плоская, занесенная снегом плита, над которой сидел скорбящий каменный ангел.
— Ты что? — проваливаясь в снег и чертыхаясь, спросил Александр. — Куда ты меня тащишь?
— Давай займемся любовью прямо здесь, на этой самой могиле!
— Холодно ведь! — Впрочем, мороз был не таким уж сильным, просто Александр сегодня много выпил и сейчас вдруг так разволновался, что побоялся опозориться.
— Ничего, я тебя согрею, — пробормотала она, приникая к нему. — Поцелуй меня…
Напрасно он думал, что только Долорес бывает бесподобна в таких делах! Что там мороз, тишина и кладбище — уже через минуту они оба дрожали от возбуждения, проникая холодными руками под одежду друг друга и согреваясь бесстыдно-ласкающими прикосновениями.
Никогда прежде Александр не испытывал такого адского, неимоверного, чудовищного по остроте и безумию блаженства. Куда там Долорес со всем их постельным сексом! Оказалось, что самые острые впечатления возникают только спонтанно и только в самых невероятных местах!
Распахнув шубу, Ирина легла на могильную плиту, небрежно разметав волосы прямо по снегу. Задрав на ней платье и положив ее ноги себе на плечи, он встал перед девушкой на колени. Белые чулки, пояс для резинок, тонкие, ажурные трусики… Александр так и не стянул их до конца, оставив на белом сапоге правой ноги. Несколько мгновений он жадно ласкал Ирину горячим и влажным языком, добиваясь сладострастных стонов с ее стороны, а затем приподнялся и вошел в нее, поразившись упругой силе своего возбуждения.
Задыхаясь и неистовствуя, он то прижимался раскаленной щекой к прохладно-гладкому чулку ее правой ноги, то кусал губы, стараясь передать ей рвущуюся наружу энергию. На какое-то мгновение он вскинул голову и сквозь прищур раскаленных век увидел склонившегося над ними ангела — тот снисходительно улыбался!
Прервав череду сдержанных стонов, Ирина вскрикнула так громко, что Александр очнулся и испугался. Он сделал еще несколько резких и сильных толчков, но она уже обмякла и перестала подаваться им навстречу, принимая их покорно и расслабленно. Александр содрогнулся, выгнулся и, заскрежетав зубами, изо всех сил прижал ее обнаженные бедра к своему разгоряченному лицу…
Через несколько минут, приведя себя в порядок, они молча направились к выходу, преисполненные самых торжественных чувств.
— У тебя волосы в снегу, — заметил он, когда они оказались под одним из фонарей. — Подожди, я отряхну, а то еще простудишься.
— Оставь, — мотнула головой она, — сейчас в машине согреемся.
Попрощавшись со сторожем, они вышли на улицу и сели в такси, за рулем которого дремал водитель.