— Кстати, а где твои гаврики? — спросила я.
Называть «племянников» гавриками это, конечно, не очень хорошо. Но эти дети росли у меня на глазах. Да что на глазах? Я с ними нянчилась больше, чем родная мать, выбравшая карьеру вместо семьи. А сын и дочь у нее оказались на вторых ролях, если не третьих, судя по последним событиям.
— Они сегодня у бабушки, — отмахнулся Мишка.
Еще один парадокс. Притом, что Вита была и есть законченная стерва, мама у нее - классная. И вот, в чем повезло тогда Гастелло, так это в теще. Может, поэтому и прожил столько с женой, кто его знает? Я вот, например, обожала эту тетку, а еще младшую сестру Виты, и ее отца. В общем, антипатия у меня только к Вите.
— И не жалко тебе старую женщину, — наиграно вздохнула я. —
— Жалко, но, как она сама выразилась, «свое, родное, потерпит».
— Так, Саша, или проси, или не отвлекай! Знаю я вас, хлебом не корми, дай поспорить, — раскусил меня дед. — А ты просить пришла, вот и спрашивай, сколько раз говорил - решила? Действуй!
— Деда, а пошли со мной на хоккей? Что билету пропадать? Ну, позязя, — я с мольбой посмотрела на деда и, наконец, голубые глаза удостоили меня своим вниманием.
— Миша с тобой сходит, все равно хотел, а билет не успел купить, — после пары минут игры в гляделки, заключил Александр Александрович, и вернулся к шахматам.
— Дед! — хором возмутились мы с Гастелло, и уставились друг на друга.
Глава 2
Михаил
— Ну, что ты дуешься? - устало спросил я, протягивая подруге хот-дог.
Был перерыв, и можно было спокойно поговорить. Хотя спокойно с этой малявкой? Да это невозможно!
— Ну, а что не так? — буркнула Саша.
Сказала и совсем не женственно начала уничтожать предложенное угощение, при этом не отрывалась от телефона и что-то листала, смешно морщась и фыркая от недовольства.
— Суворова, ты хуже моей дочери. Но у той хоть оправдание есть - ей семь лет.
А у тебя какое? Вроде я тебе дарил новый телефон на двадцатичетырехлетие, или я ошибся, и надо было куклу? - пододвинул стаканчик пепси девушке.
— Ха-ха, очень смешно! - она забрала газировку, сделала пару глотков и посмотрела на меня совсем обижено.
Ну, что за ребенок?
— Так, поговори мне еще! Я серьезно спросил, чего ты дуешься?
— Гастелло, как ты живешь, такой зануда? — вопросом на вопрос ответила Сашка, не отрываясь от телефона.
Я не выдержал и отобрал у соседки телефон. Взглянув на экран, присвистнул.
— Серьезно? Санька, ты думаешь найти парня в Tinder? Я тебя умоляю, не смеши!
— Почему? Фотка плохая или еще что? — сразу взбесилась подруга.
Боги, и как хорошо было, когда этой мелочи было семь! Точно - семь, вот мой любимый возраст. При каждом недовольстве можно за шкирку и в угол. И телевизор со сладостями запретить.
— Да причем тут фотка?! — разозлился я, демонстративно пролистывая несколько фотографий с твердым «нет».
Цирк уродов на выезде. Вот уж точно таким никакой надежды.
— Смотри, Али какой-то там, я даже это не смогу выговорить. Или вот этот...
Русский, но ты его фотку видела? Али и тот приятнее. А вот этот? — я пролистнул на следующего, демонстрируя самодовольного мужика с легким жирком, что хвастался своим торсом. - Ты его требования прочитай: «Ищу девушку для приятного времяпрепровождения. Если у тебя есть проблемы, проходи мимо». Нет, ты мне скажи, это он что, серьезно?
— Ну и ладно, не все же такие! — еще больше надулась Сашка, пытаясь отобрать свой телефон, при этом чуть не перевернув напиток.
— Пей! Так, ладно, отставить «прынцев». Смотрим, что тут у тебя. Фотки, конечно, верх женственности, — я тяжело вздохнул, пролистывая акк подруги.
Не знай, что это девушка, подумал бы не весь что - тело-то у подруги хорошее, но вот презентовать она его не умеет совершенно. Спортивные бесформенные кофты толстовки, футболки и джинсы. И одна единственная картинка в костюме и с макияжем - рабочая, и на том спасибо. Хотя к вопросу самопрезентации - камень в мой огород, сам же воспитывал. Не дед же потакал ее капризам, а я.
— Что есть, то есть. Ну что не так?
Ох уж это ее «что не так?». Так и не отучил, а сейчас и Ксюшка этим же страдать начинает, ибо кое-кто подает такой пример. И что с этими девочками делать?
— Да то, что на такое польститься только тот, кто совсем отчаялся! А про то, что написано, совсем молчу. Ты серьезно все это написала?
— А что еще писать? — совсем надулась Суворова, кажется, уже готовая зареветь.
— Отставить истерику! — поспешил пресечь поток слез.