– Их нужно будет разделить сразу, как захватят, чтоб не успели сговориться, мэра и начальника канцелярии, – и не собираясь никуда идти, задумчиво пробормотала сеньорита финансист, – чтоб не договорились, пока я смотрю отчеты и проверяю казну.
– Ингирд все это прекрасно знает, – мягко сообщил ей принц, – не переживай. А вот тебе лучше бы отдохнуть… а проверку начать утром.
– Я отлично себя чувствую, – упорная сеньорита не собиралась сдаваться – да она даже заснуть не сможет, пока не получит все бумажки. – А их денежки до утра могут испариться. А я мечтаю вернуть в казну украденное.
– Хорошо… – подавив вздох, сдался Кандирд. – Но я буду сидеть рядом, и сначала мы перекусим.
Допросы и проверка отчета затянулись за полночь. Давно уже были выдворены из мэрии возмущенные гости, требовавшие, чтоб им отдали вещи, оставшиеся в комнатах второго этажа, и музыканты, просившие оплату за работу.
– Со всеми вами завтра рассчитается бывший мэр, – холодно сообщил Ингирд. – Если у него останутся деньги, разумеется. А теперь отправляйтесь на рыночную площадь, устроитесь в гостинице.
Млата, за которой съездил Седрик, прибыла не одна, а со служанкой гончара, и они вдвоем быстро подготовили комнаты для принца, его свиты и Сетлины, но спать пока отправилась одна только квартеронка. Эльфы, коротко распрощавшись, сели на своих лосей и исчезли в ночной тьме, фонари в городе горели только на площади и возле мэрии.
А все остальные сеньоры были заняты подсчетом умывален, замером кабинетов и изучением планировки и все более приходили в ярость от вопиющей наглости мэра.
От утвержденного канцелярией принца плана в этом доме не осталось ровным счетом ничего.
Вместо кабинетов для чиновников были сооружены гостиные и просторный личный кабинет мэра, вместо приемной – танцевальный зал. Верхний этаж вообще вместо двадцати четырех гостевых спален получил шесть просторных двухкомнатных покоев и восемь спален поскромнее. Единственное, что совпадало с отчетом по счету – сооруженные умывальни, однако за счет того, что в элитных покоях были установлены дорогие фаянсовые ванны, в остальных были довольно скромные медные чаши. Однако на сооружении всего этого мэр сумел сэкономить кругленькую сумму, как неопровержимо доказала Иллира, откопавшая в столе мэра шкатулку со счетами от гончаров и медников.
Особенно развеселил Гарстена подвал, где, согласно отчету, было сооружено несколько камер для преступников. На самом деле там оказались пара неприютных чуланчиков и отличные погреба для вин и продуктов, забитые бочками, ящиками, ларями, корзинами, бутылями и кувшинами со всевозможным провиантом.
– Значит, брал с торговцев взятки натурой, – устало кивнула Илли, сверяя последние счета. – Все наглые мошенники отличаются мелочной жадностью: не важно, что в его собственном саду ветви ломятся от яблок, – обязательно возьмет бесплатно еще корзинку у приехавшей на рынок селянки. Ну вот, вкратце я все проверила, могу точно сказать: при постройке этого особняка мэр положил в карман не меньше восемнадцати тысяч. Может, и немного больше, нужно утром выяснить, полностью он расплатился с гончарами за черепицу или нет.
– Отлично, тогда мы запираем мэра и начальника канцелярии в камерах, которые они так непредусмотрительно ужали в размерах, и пусть испытают на собственной шкуре это изобретение. А сами отправляемся отдыхать, утром нам их еще судить, – объявил принц, которого мэр, ошалевший от такого поворота судьбы, долго не желал признавать, обвиняя в самозванстве. – Седрик, если что, сразу буди.
Илли покорно спрятала все бумаги в массивный стол и заперла его на ключик, собираясь отдать его Ингирду, но заметила на маленьком столике планы дома, которые тоже намеревалась убрать. Собрала их и потянулась за ключом, но отчего-то остановилась и снова опустилась в кресло.
– Сеньорита финансист, – строго напомнил Кандирд, покосившись на мэра, с костюма которого один из стражников снимал ремень и шнурки, – оставьте все остальные подсчеты до утра.
– Это очень интересно… взгляни, вот лестница в подвал, вход на нее точно посреди здания из правого коридора. А внизу подвал в той стороне, где стоят продукты, на добрых три шага шире, чем камеры. Вопрос: почему они не сделали камеры до самого фундамента, ведь он уходит вглубь на пять локтей, а построили стенку? Или это неправильный замер?
– Это неправильный подземный ход, – мгновенно сообразил Ингирд, – который на всякий случай начинается в камере. Вот куда он вбухал остальные денежки… приготовил себе пути отхода.
– Или тем из бандитов, кто сможет хорошо заплатить, – добавил Гарстен. – А может, и тем, кто станет помогать исчезать богатым гостям?