— Что же будет с нами дальше? — негромко спросила Милеа. Сняв обувь, они рука об руку брели по остывающему песку.
— Что ж, голубка, посмотрим на дело с практической стороны, — отозвался Питер. — Для начала тебе нужно съехать из чудовищно дорогого отеля.
Милеа улыбнулась. Ей никогда и в голову не приходило, что у нее может не хватить денег, чтобы оплатить счет. На личном счету принцессы в банке лежала довольно скромная сумма, потому что все расходы, как правило, оплачивал дедушка.
— Правильно, — оживленно согласилась она, но тут же сникла. — Я не знаю, сколько придется заплатить.
Питер рассмеялся.
— Уж об этом ты, голубка, не тревожься. Каролина Хейден платит мне солидное жалованье, так что с голоду мы не умрем.
— И где же я буду жить?
— У меня, — сказал он уверенно и уже осторожней прибавил: — Если захочешь, конечно.
— Захочу, — кивнула Милеа. — Но где же ты живешь? Здесь или на Лаоми?
Питер вдруг словно очнулся от волшебного сна. Ведь все эти события могут отразиться на его работе, промелькнуло у него в голове. И все же Милеа куда важнее всех на свете секретных проектов!
— По правде говоря, голубка, вот уже лет семь я почти безвылазно живу здесь, на Аоху. Я тебе слегка приврал, сказав, что приехал сюда в отпуск.
— О! — Милеа быстро глянула на него, почуяв какую-то тайну. — Почему?
— Здесь, на острове, у «Мира орхидей» есть лаборатория с теплицей, там-то я и работаю. Мы с Каролиной пока что держим это в секрете, понимаешь? Ну, как, хочешь поглядеть, где я живу?
— О, конечно!
— Это не дворец, — обеспокоенным тоном продолжал ирландец. — Я ведь не большой любитель домашнего уюта. Ну да ты сможешь все там переделать, как захочешь, а я найму служанку, чтобы она занималась уборкой и всякими там кухонными хлопотами, — торопливо добавил он. — Мне ужасно не хочется, чтобы ты возилась с грязными тарелками. Ты ведь не привыкла к этому…
— Питер! — от души расхохоталась Милеа. — Прекрати нести чепуху и поскорее отвези меня домой!
Дорога, ведущая к новому дому, ее просто восхитила. Вначале «лендровер» долго ехал через лес, потом по долине, где на много миль не было ни души. Первым признаком человеческого жилья стал забор с натянутой над ним колючей проволокой, на котором висела табличка: «Поместье Эббота. Посторонним вход воспрещен».
Когда Питер вышел из машины, чтобы отпереть ворота, Милеа заметила еще две таблички: «Осторожно, проволока под током» и «Осторожно, злые собаки».
Она не сказала ни слова, пока Питер не въехал за ворота и не запер за ними замок. Девушке казалось, что она стала участницей голливудского триллера.
Когда Питер снова уселся за руль, она с некоторой опаской глянула на него.
— Здесь и вправду живут злые собаки?
— Нет, — рассмеялся он.
— А проволока действительно под напряжением?
— Немножко, — пожал плечами Питер.
Милеа прыснула.
— То есть как это?
— Ну… убить не убьет, но пальчики подпалит.
— Ух ты! Чем же ты тут занимаешься, Питер О’Рили? Работаешь на правительство?
Ирландец разразился смехом.
— Жаль тебя разочаровывать, детка, но я не Джеймс Бонд. Я просто выращиваю в теплице кое-какие орхидеи.
Милеа прижалась к нему.
— Это хорошо. Джеймса Бонда вечно окружали всякие смазливые шпионки, а я хочу, чтобы ты был только моим!
Они проехали через густую рощу, и вдруг деревья расступились, открыв взгляду небольшую прогалину.
Исследовательский комплекс был невелик, но хорошо обустроен. Здесь располагались оранжерея, длинное приземистое здание лаборатории и маленькое скромное бунгало зеленого цвета, крытое соломой. Стены и крышу его увивали плети обильно цветущего вьюнка, и в лунном свете домик казался сказочным, напоминая жилище семи гномов.
— О, Питер! Здесь просто замечательно! Мне понравится тут жить, честное слово!
Облегченно ухмыльнувшись, Питер затормозил у крыльца бунгало. Кухонная дверь вела в небольшое помещение. Там стоял электрогенератор, снабжавший током весь дом.
— Хочешь чаю? — тоном радушного хозяина предложил он.
— С удовольствием.
Милеа улыбалась, глядя, как Питер заваривает чай, но в глубине души не могла отделаться от мысли, что он еще что-то от нее скрывает.
— Что это такое? — наконец спросила она.
— Мой дом, — не сразу ответил Питер. — Не дворец, конечно.
— Для нас — дворец.
— Но твой дедушка… Тебе нужно будет с ним помириться. Я не хочу, чтобы ты лишилась своего единственного родственника.