Ужас смеется.
— Это платье, милая моя ревнивая Лу, не надевал никто. Но ты права, я знал убийцу. Я был даже готов, — он касается светящейся рукой браслета на столике, — бороться. Но вот не вышло.
— Убили. Какая досада! — Не знаю, что заставляет меня огрызаться. Но что-то в нем, Ужасе, что-то в самой этой квартире, в магической защите, отсекшей Охотника, что-то во всем этом не дает мне покоя.
Какая-то маленькая деталь, неприятно царапающая краешек сознания.
Кровь.
Он умер здесь, но крови почти нет — лишь несколько буроватых пятен, въевшихся в половицы. Магия? Тогда кто, кто магией мог убить самого Безмолвного Ужаса?
Моргаю, переходя к колдовскому зрению. Выброс энергии, сопровождающий смерть, был — но и только. Выплеснулась странная магия — та самая кусочная и нецельная, словно бы не имеющая собственного вкуса. Но следов магической атаки нет.
Или не видно.
— Какой у тебя тотем? — разворачиваюсь к Ужасу, задавая самый запретный на равнинах вопрос.
— Огонь.
— Здесь нет огня, — смотрю на него, перетекающе-прозрачного, мысленно проклиная за эту ложь. — Разве трудно ответить сейчас, когда ты все равно уже мертв?
— Мертв. И что? Смерть не повод обнажать душу. По крайней мере, не сейчас. Ты в любом случае на правильном пути, — уже мягче продолжает он. — Ты почти дошла, Лу, ты должна это чувствовать. Остался один последний рывок, один вечер, когда решится все. И я в тебя верю. Верю, что на приеме у Правителя ты будешь самой прекрасной, ты затмишь всех. В этом алом шелке, — прозрачная рука касается платья, растекается легкой дымкой по струящейся алой ткани, — в маске. Роковой маскарад… для моего убийцы. И ты, триумфатор, победительница. Моя прекрасная сильная Луна.
— Я не твоя, — холодно произношу я. — Ты просто зацепился за меня Последним Желанием. Так вышло.
— Нет, — он вновь подлетает ближе, — нет, нет, нет. Это все не просто, Лилит, не случайно. Ты, моя милая сильная девочка, несломленная Черным Пеплом, стойкая. Расколотая, ты смогла собраться вновь. Освободиться. Поверь, я знаю, через какой ад ты прошла.
— Откуда? — с трудом стряхиваю липкий морок его слов. — Откуда ты знаешь, Ужас?
— Я знаю, — и вновь эта улыбка на его губах. И вновь он совсем рядом, полупрозрачный, но какой-то слишком реальный. И голос его обретает неприятную проникновенность. — Разве Принцесса не хочет стать Королевой? Разве ты не хочешь отомстить, спасти город? Разве не хочешь освободиться… и от меня тоже, от Желания, что жжет и давит? Надень браслет на руку моего убийцы, отметь его, и Последнее Желание уйдет, как страшный сон. Исчезнет.
— Ты не ответил ни на один мой вопрос.
— Вопросы, — кривится он. — Вопросы, вопросы. Разве я не знаю, откуда они? Думаешь, не вижу, что ты поддалась сладкоречивому демону, забыла, что они лгут, всегда лгут, и говорят так проникновенно, так осторожно и вкрадчиво, что ведьмы забывают обо всем. Слушают и слушают, и начинают сомневаться во всем, что знают о своем мире, теряют веру в грязную магию, что дает им силы. И гибнут. Гибнут, захлебываясь собственными чувствами. Я не хочу этого для тебя, Луна.
Дышать почему-то все сложнее и сложнее. И думать — я почти пропускаю всегда задевавшие меня слова мимо ушей.
— Почему ты, колдун, называешь магию грязной?
Призрак смеется, и его смех эхом отдается от стен мертвой квартиры.
— Потому что вижу, в какой грязи погряз город, когда колдуны дорвались до власти. Они не должны править, и ты это знаешь, Луна, Лилит, ты это знаешь так близко, как не хотела бы знать. Черный Пепел, твой мастер. Светлый Человек, твой отец. Разве они достойны править? Разве их магию можно назвать другим словом?
— Я тоже ведьма.
— Но ты, — и вот он уже совсем близко, и будь он материален, я бы ощутила тепло его дыхания на коже, — ты другая.
А потом бесплотные губы касаются моих, и магия, чуть покалывая, щиплет язык. Я ничего не чувствую, кроме растерянности, страха и, может быть, отвращения. Он мертв, и я не должна его чувствовать. Он мертв, и я не должна ощущать, как чужая, злая и опасная магия проникает в мое тело, вытягивая что-то исконно мое, глубинное, и передавая просьбу-приказ.
Повторяя просьбу-приказ.
— Найди, найди моего убийцу. Дойди до конца.
***