Бряк, выискивающий среди амулетов Тухли что-нибудь костяное, косится в нашу сторону. Особой любви к большому родственнику он до сих пор не высказал, предпочитая держаться в стороне. Магические побрякушки и обожженные кости занимают его намного больше, чем наша с демоном перепалка.
В чем-то Тень-демон прав — когда жизнь становилась особенно жаркой, Бряк всегда был где-то поблизости. Вчерашняя ночь хороший тому пример. Но с другой стороны, Бряк и так почти постоянно бродит неподалеку от меня, а сказать, что я всегда в опасности, было бы слишком смело. Да и кто ж их, тварей, разберет, с чего им в голову приходит к кому-то привязаться? Только черти чертей понимают.
— Ты боишься доверять тем, кто не связан обязательством, — негромко произносит Тень-демон. — Интересно, почему? Не веришь, что кто-то может выбрать тебя по собственной воле? Быть с тобой по собственной воле?
— Тебе положено молчать, пока не спросят, — обрываю я. — И исполнять мои желания.
Демон улыбается — неторопливой, ленивой улыбкой. Одним большим шагом он сокращает разделяющее нас расстояние до нескольких сантиметров, и я почти утыкаюсь лицом ему в грудь. Мне не надо даже перенастраиваться, открываться магическим силам, чтобы ощутить исходящую от него темную энергию той стороны. Воздух между нами и тот кажется загустевшим и дрожащим от жара.
В аду, говорят, всегда жарко…
— Я именно это и делаю, Лу, — Тень-демон снова называет меня по имени, и я понимаю, что прежнее “ведьма” нравилось мне гораздо больше. Лу — это слишком лично, слишком…. — Исполняю твои желания. Даже те, которые ты сама не осознаешь и не можешь выразить словами.
Мне хочется отступить. Отодвинуться от него. Может, даже убежать.
Мне нравится эта мысль — сбежать из этого треклятого города. Обратно на дикие равнины, где летний жар уже спал, а холод еще не отправил постоянных обитателей в зимнее паломничество к югу. Снова стать сильной и могущественной — вернуть утерянную энергию и избавиться от лишних воспоминаний, ненужных сомнений. Отправить этого жутковатого демона обратно.
Нельзя верить и нельзя просить, но нельзя и бояться. Нельзя сдаваться и уступать. Демоны — мастера жестоких игр, но никто и не говорил, что быть ведьмой легко. Я знала, на что иду. Это не первый мой демон, в конце концов. И не второй. Я не позволю Теню-демону сломить мою волю. Не дам монете перевернуться, превратив меня из хозяйки в рабыню.
Я потрачу накопленную с таким трудом энергию? Ничего, зато послушный защитник нужен всегда. Еще будет время восстановиться.
Колдовской свет снова загорается на моих ладонях. Боль демона пахнет солью и талой водой. Кровь демона — темная, почти черная — дымится на свету.
— С этого момента ты будешь делать только то, что я выражу словами. Никакой собственной инициативы. Никакой собственной воли. Никаких собственных мыслей. Ты — мой защитник. Я — твоя госпожа. Это понятно?
— Да, госпожа, — бесцветным тоном соглашается демон. — Как скажете, госпожа.
Но когда я поворачиваюсь к нему спиной, мне кажется, что я ощущаю на себе насмешливый, пристальный взгляд.
***
ГЛАВА 5. ЛУНА НАД ГОРОДОМ
***
— Ну вот те на те! И что тут прикажете думать?
— Что вы, госпожа ведьма, порядком кому-то насолили, — ровным тоном откликается демон.
Я на него не оборачиваюсь — и так вижу темную тень на серой от пыли дорожке. Тень-демон неизменно держится позади — слева и сзади, если быть совсем точной. Хотела бы я сказать, что это рефлексы защитника так сказываются, но язык не поворачивается. Уж больно демон получился своевольный, себе на уме — таких в рамки загнать можно только прямым приказом… если, конечно, они и в них лазейки не отыщут. Слова ведь штука ненадежная, многозначная, и демоны, как ни странно, понимают это намного лучше людей. Зачем тратить силы, пытаясь пробить защиту ведьмы, когда от пары-тройки точных фраз она сама раскроется? Вот и мой демон так. То на заведомо риторический вопрос ответит, то коснется случайно — все средства хороши, когда речь заходит о том, что бы в очередной раз вывести “госпожу” из равновесия.
Восседающий у меня на правом — подальше от демона — плече Бряк старательно принюхивается. Впрочем, мог бы и не трудиться — мертвечиной несет так, что и я, натянувшая шарф до самого носа, что бы защититься от вони, это чувствую. На самом деле при жизни демонические создания пахнут очень слабо и не сказать, что неприятно — Бряк тому пример: его короткая черная шерстка отдает песком и нагретыми на солнце камнями; но вот демонические мертвяки смердят так, как человеческим трупам и не снилось. Тут хватило бы и одной дохлой твари, чтобы отравить воздух во всем магическом квартале, и никакие столь любимые магами благовония не спасли б. А если дохлых тварей не меньше сотни, то что и говорить.