Так он и не сумел ответить на вопрос: все ли участники дорожного происшествия — звенья одной цепи, хладнокровные статистики в умело срежиссированном кем-то спектакле?
Глава 42
— Алло, это Бинго! Здравствуй, старина!
— Привет, привет! Давненько тебя не слышал!
— Сам виноват! Как женился, так приятелю носа не кажешь.
— Да как-то не получается. Извини!
— Пустое! Не переживай. Как жизнь?
— Пройдя все круги ада, угодил прямиком в рай.
— Наслышан! Тесть у тебя, как мне недавно шепнули, — фигура в мире бизнеса достаточно известная.
— Я, к твоему сведению, с ним виделся всего несколько раз. Мы с Иреной с первого дня живем отдельно. К тому же, ходить по гостям, даже к ее отцу, не любим. Он тоже, если откровенно, заглядывает крайне редко. И то, в основном, — так получается — в мое отсутствие. Впрочем, меня это устраивает — женился-то не на нем, а на дочери. А ты как?
— Кручусь, как тифозная вошь на антибиотиковой игле!
— Так много дел?
— У наемных работников по-другому не бывает…
— А в свободное время чем занимаешься?
— Вот недавно, например, посетил родные места.
— Я тоже был на малой родине.
— Позвонил бы, съездили бы на пару. Все веселее.
— В следующий раз так и сделаем… А в этот, пардон, не догадался… Но знаешь, зачем я, собственно, звоню?
— Откуда? Я же не звездочет.
— По дороге подобрал девчушку.
— И что, впоследствии хорошо провел с нею время?
— Вовсе нет! Высадил через несколько десятков миль.
— Так в чем же дело?
— Уже когда мы с Венерой — таково имя попутчицы — распрощались, я задумался: на кого она разительно похожа?
— Ну, и на кого же? На Наоми Кэмбелл?
— Не угадал!
— Тогда на кого?
— На… тебя!
— На меня?!
— Как две капли воды.
— А ты ничего не путаешь?
— Обижаешь! Более того, если бы я не знал, каким скромником ты был в колледже, то решил бы однозначно: девушка — твое внебрачное дитя.
— Скажешь такое!
— Что-то голос у тебя не очень убедительный, дружище! Как бы я не накаркал.
— Не передергивай!
— Не буду.
— Вот и договорились.
— Тогда — до свидания!
— Бывай!
Глава 43
Возвращаясь домой, Хлоуп вспомнил, что намеревался завезти в стирку одежду.
— Ладно, сделаю это завтра! — махнул раздраженно рукой. — Хотя в обычной ситуации у меня с памятью, тьфу-тьфу, все в порядке.
Домработница с недавних пор приходила к нему через день. Поэтому пришлось самому достать стакан, бутылку кальвадоса и внушительный пакет сушеных кальмаров. Первую, весьма солидную, порцию хватанул стоя. Налил следующую. Немного поразмышлял и тоже выпил. Приговорив третью, развалился перед телевизором.
Однако включать «ящик» не стал. Ему не хотелось слушать, он жаждал высказаться. Эмоции буквально распирали. Подобное происходило не часто. На случай неудержимого «словесного поноса» у него было два постоянных, если можно так выразиться, компаньона — добровольный и понуждаемый. Это фиги — одна с маленькой, другая — с большой буквы. Как это? А очень просто.
Первый собеседник — обычная фига. Хлоуп на ногте большого пальца руки рисовал фломастером подобие глаз, рта и носа, крутил эту самую фигуру и …неспешно с нею беседовал. Кстати, обращался к «компаньонке» не иначе, как «прекрасная маркиза».
Со вторым напарником длительных дискуссий обычно не получались. Его, в отличие от молчаливой, как Стена Плача, фиги со строчной буквы, не зря величали с прописной. И с определенного момента та, как правило, начинала яростно возражать. Кто отчаянный смельчак, обладающий львиным сердцем? Пятнистая египетская кошка породы дымчатая мау. По кличке Фига.
— Фигушка! — позвал животное бархатным, как столь обожаемая всеми без исключения мурками ткань, голосом Хлоуп. — Иди сюда, кактусовая колючка.
Большие миндалевидные глаза кошки немигающе уставились на существо, с которым она вынуждена была делить ареал обитания. Острые уши, заканчивающиеся, словно у рыси, кисточками, нервно подрагивали. Что от нее опять хотят?
— Ну, давай, забирайся на колени! — потрепал любимицу по загривку. — Мне нужно с тобою серьезно поговорить.
Наверное, последнее слово у киски ассоциировалось отнюдь не с мышкой. Иначе бы она не попыталась сигануть в сторону входной двери. Точнее, к отверстию внизу, через которое могла улепетнуть на спасительную улицу. Однако хозяин не прозевал этого момента. Он бесцеремонно схватил поднявшего хвост трубой одомашненного представителя фауны и нацепил ему на шею, несмотря на сопротивление, поводок.
Минут пять ушло на то, чтобы испуганное животное обуть. Сшитые из плотной ткани, набитой ватой, башмачки не давали возможности кошке царапать «собеседника». Наконец, к разговору все было готово.
— Можешь фыркнуть со смеху, Фига, — начал Хлоуп, — но я поддался минутному соблазну. И, можешь себе представить, недавно, как последний религиозный фанатик, потащился на исповедь. Кому она, спрашиваешь, нужна? А леший его знает! Но мне или тебе — точно нет.
И поскольку никакой реакции не последовало, а ему претило изливать мысли в пустоту, Хлоуп больно дернул любимицу за ус.
— Мяу! — ответ прозвучал незамедлительно.
— Согласна? И правильно. Мой вояж на ниву господню, конечно, был глупостью.
Хлоуп неожиданно для кошки прищемил ей лапу.
— М-я-у! — возмутилась она.
— Утверждаешь, что относительно похода к батюшке я был не прав? Спорить не стану, а то заведешься с пол-оборота.
То же самое скажешь и о попытке самолично разделаться с оппонентом? Зачем, мол, так рисковал? К чему юношеская импульсивность? Разумно ли было светиться в дорожном ЧП, да еще с предполагаемым смертельным исходом?
Согласен! Но это еще не все. Лопухнулся и по более крупному. Перепутал объект собственной ненависти. И чуть не убил невинного человека. А теперь посуди сама, Фигушка, если бы выяснилось, что в мир иной отправлен не тот? Значит, ТОТ — максимально бы насторожился. И возникли бы дополнительные трудности. Это просто невероятная удача, что благодаря хорошо подмазанному регулировщику я сумел без проблем покинуть место происшествия.
Что касается типа, на кого направлены стрелы моего гнева, то, поверь, зверушка, он достоин печальной участи. Слишком много знает о моих делах.
— Ты согласна?! — Хлоуп одной рукой настойчиво дергал за поводок, а другой ловко наливал в стакан приятно обжигающую внутренности жидкость. Не получив ожидаемого ответа, со словами «Была б котом, оторвал бы яйца!» неожиданно щелкнул «компаньонку» по носу.
— С-ш-с-ш! — зашипело, буквально взвившись, одуревшее от садистской «беседы» животное.
— Категорически возражаешь? Так я и предполагал. Но ты, душечка, не права, — пригрозил пальцем. — И я объясню почему. Вот у тебя на лбу свидетельство чистоты породы — характерный рисунок в виде «М». Ты, наверное, считаешь, что это — первая буква слова, обозначающего твою породу, — мау дымчатая? Да ты после этого просто дымчатая дурында! Ибо на самом деле эта литера, извини великодушно, означает «мудачка».
Зазвонил мобильный телефон. Хлоуп недовольно поморщился. Кто посмел прерывать его доверительный разговор с Фигой?
— Так вот, я и говорю, что ты не вникла, как следует в суть… Что за дьяволиада?! — обернулся к несмолкающему аппарату. Тот затих, но тут же вновь раздраженно захлебнулся трелью. Пришлось отозваться.
— Слушаю! Кто это?!
Воспользовавшись возникшей паузой, мурка, изловчившись, стянула с передней лапы ненавистный башмачок. И уже готова была приняться за второй, когда демарш заметил хозяин. Дабы наказать строптивицу, он снова хотел прищемить ей нос. Однако Фига оказалась не такой уж дурындой: сделав контрвыпад, от всей души цапнула хозяина за палец. Тот, помянув всуе матерь божью, выпустил поводок. Кошка в мгновенье ока скрылась в окошке.