— Само собой! От этих сознательных граждан просто спасения нет.
— Маячок — для подстраховки. Если объект решит воспользоваться машиной, ты сможешь вести ее по пеленгу. Дислоцироваться будешь где-нибудь подальше от логова этого типа. У дома же буду находиться я. Естественно, не стану торчать, как мачта на паруснике. Замаскируюсь по всем правилам диверсионного искусства. И сведения о его отъезде «отстучу» тебе. Ты уже сам выберешь маршрут, который посчитаешь наиболее эффективным с точки зрения выполнения поставленной задачи. И в то же время — максимально безопасный для отхода.
— Слушай, Кваква! — вопросительно посмотрел на хозяина квартиры и положения гость. — Есть идея. Послушаешь?
— Почему бы нет? Мы же гребем в одном направлении.
— Предлагаю машину не одалживать, а угнать. Таким образом, мы избавимся от лишнего звена. Ведь полицейские обязательно подвергнут допросу владельца попавшего в аварию автомобиля. Безусловно, я выберу надежного парня. Однако… А так — пусть инспектора мудохаются с ничего не подозревающим владельцем тачки. К тому же, поскольку лайбу уведем, сэкономим двести баков.
— Две сотни — не аргумент. А вот относительно лишнего звена, — в самый раз. Оно нам, действительно, ни к чему. Молоток! Не потерял нюха. Так и поступим. Правда, будет немного сложнее синхронизировать события. Но для нас эти трудности — семечки. Устраивали и не такие заварухи.
— Чудные были времена! — поддакнул Ндоу.
— Завтра с утра меня дома не будет, — нужно убраться в гаражном комплексе. — То, что привезешь, — оставишь в почтовом ящике. Вот тебе запасной ключ.
— А…
— Прости, чуть не забыл. Вот две сотни с дядей Вашингтоном. И еще вопрос, не касающийся дела: ты по-прежнему живешь бобылем?
— Можно сказать и так. Сходился несколько раз с дамами различного возраста и конфигурации. Но меня хватало не надолго. Правда, с последней протянул почти четыре года. Всем устраивала да задолбала нытьем: хочу родить ребенка! А мне он зачем? Отвечал: считай своим неудачным первенцем меня. Не послушалась, ушла. С тех пор слабый пол признаю исключительно в обличье проституток. Чтобы промеж ног поуже, а спектр услуг — пошире.
— Скоро развлечений у тебя прибавится. Закажешь по случаю целый гарем.
Глава 49
Настойчивый звонок прозвучал в начале седьмого. Будучи совой, Клод накануне установил будильник на столь ранний час с единственной целью — после пробуждения немного поваляться в постели. Мог же позволить себе эту маленькую слабость? Ей и предался с небывалым наслаждением.
Прошедшие дни отняли немало сил и нервов. Его способности вызвали всеобщее и неподдельное восхищение. Хватило двадцати восьми секунд, чтобы сломить сопротивление спарринг-партнера и заставить выполнять передаваемые команды. Участники происходящего увидели, как визави Клода вдруг поднялся, помахал поочередно каждой из ног, потом попрыгал на месте, а под конец … залез под стол, хотя сия процедура тучному мужчине далась с большим трудом. Увеличили расстояние, причём поместили обоих в разных комнатах. Результат — аналогичный. Развели в противоположные крылья здания. Сила воздействия уменьшилась, но не настолько, чтобы соперник мог оказать мало-мальски приличное сопротивление.
Непривычные упражнения физически вымотали. Однако вместе с тем укрепили моральный дух. Приятно, черт побери, осознавать себя не таким, как все остальные. Способным на нечто, о чем большинство и мечтать не смеет.
Кстати, Клод не предполагал раньше, что он до такой степени тщеславен.
— Ладно, хватит растягивать удовольствие, — подал команду и нехотя вылез из-под одеяла. Завтрак приготовил сам — накануне, предупредив жену, что ему рано вставать, лег в спальне для гостей.
Почистив зубы, побрившись и подравняв усы, Клод зашел в гардеробную — выбрать одежду поудобнее и соответственно ситуации. Остановился на горчичного цвета вельветовых брюках, тонком светло-коричневом батнике и легких туфлях «масанка».
— Давно проснулся, любимый? — вздрогнул от голоса жены.
— Да порядком! А ты почему не спишь? Мы же договорились: я соберусь сам.
— Прости, если эта мелочь имеет какое-то значение! Просто видела ужасный сон. Будто на тебя напали отвратительные и мерзкие твари. Ты яростно от них отбивался. Однако постепенно они начали одолевать. Ты сопротивлялся из последних сил. Все неувереннее становились движения, все большее отчаяние читалось в глазах. Я так хотела придти на помощь! Рвалась, пыталась бежать, но ноги не слушались. Будто приросли к земле, превратившись в неподвижные колонны. «Ирена!» — голосом, полным отчаяния и смертельной тоски, позвал ты. И я проснулась.
Так что немного посижу с тобой. А может, выпью чашечку чая. Это ведь не кофе, маленькому не повредит…
— Не повредит! — Клод нежно погладил жену по распущенным волосам. — Кстати, ты уже давненько собиралась поснимать на холме Нгалиема. Почему бы не отправиться туда сегодня? Развеешься…
— Даже не знаю! — растерянно протянула Ирена.
— Правда, поезжай! А я, как только освобожусь, тоже подскочу.
— Можешь считать, что уговорил!
— Вот и чудненько! А я тем временем заварю тебе чая.
Наскоро проглотив завтрак, Клод собрался уходить. Подошел, чтобы проститься с Иреной. Коснулся губами щеки, осторожно провел ладонью по округлившемуся животу.
— Ну, я пошел! Бывайте! И… держись!
Хлопнула дверь. Даже если бы Клод обладал слухом волка, он не уловил бы колебаний эфира, вызванных еле слышным шепотом супруги. Та и сама, пожалуй, не заметила, как непроизвольно произнесла:
— Не уходи, мне страшно!
Глава 50
Открыв почтовый ящик, Кваква услышал позади шаги.
— Уж не наследство ли подвалило? — бухнул, как в пустую бочку, ехидный голос. — А то смотрю, ты — будто соляной столб.
Кваква повернул голову. Так и есть: управляющая — где только хозяин ее откопал? — сих трущоб. Сейчас начнет собачиться. А какое хорошее с утра настроение!
— Говорю, не мешок ли звонкой монеты на моего жильца свалился? — и дальше упражнялась в остроумии злюка. — В таком случае, думаю, он за комнату рассчитается. А может, еще и уплатит за пару месяцев вперед.
Сохранять гордое молчание в данном случае — себе в убыток. Мегера поднимет такой хай, что чертям в аду станет тошно. Лучше проявить любезность и побыстрее отцепиться от этого клеща в юбке.
— Вы, действительно, в этот раз не ошиблись!
— Как… не ошибла… — поперхнулась от неожиданности управляющая.
— А так! — сдерживая охватившие его эмоции, весело произнес Кваква. — Не было ни гроша да вдруг — интрига хороша.
— Что-то я не понимаю!
— Кто не боится долгов, тот двери широко отворяет!
— Это ты-то широко открываешь?! — насмешливо прошамкало должностное лицо. — Да до тебя, голи перекатной, никогда не достучишься.
— За сколько я там задолжал? — перевел разговор в практическое русло Кваква.
— Будто не знаешь? За три месяца.
— Сегодня или максимум завтра — погашу. И внесу за три месяца вперед. И все! Больше жить в вашей вонючей дыре не стану.
— Какой, однако, богач выискался! Смотри, чтобы от важности не лопнул. И жду завтра с деньгами.
«Ну и приставучая, зараза! Знает же, что я слов на ветер не бросаю, а шпыняет. Ей бы в жильцы Ндоу. Вот бы поплясала», — улыбнулся сам себе Кваква, вставляя ключ в замочную скважину.
Вошел в «апартаменты», бросил на колченогое подобие стола принесенный пакет, снял туфли. И, невесть отчего расстроенный, улегся на видавший не только виды матрац. Испоганила таки, ехидина, настроение!
Кваква поудобнее умостился на матраце, и… память неожиданно унесла его в недалекое прошлое.
Положа руку на сердце, он носил устрашающее прозвище «сержант Смерть» не совсем по заслугам. Ибо был в отряде боец куда как более достойный. Это — Ндоу. Боже, каких только пыток он не изобретал, каких экспериментов над пленными не проводил.