— Пока не располагаю новой информацией для тебя, — сказал я ему. — Я только хочу проверить кое-что. Ты ничего не слышал об одной женщине по фамилии Тенцер? Элен Тенцер.
— Элен Тенцер?
— Да.
— Возможно и слышал. Но к чему такие недомолвки, Арчи? Если тебе хочется узнать, какая информация у нас есть об убийстве, так и скажи.
— Так и говорю.
— Ну, это уже лучше. Нам удалось разузнать не так уж много, если только за последний час не поступило ничего нового. Сегодня около шести утра полицейский заглянул в «рэмблер», стоявший на Тридцать восьмой улице вблизи Третьей авеню. В нем на полу лежала женщина, задушенная куском веревки, который так и остался на шее. Смерть наступила пять или шесть часов назад. Удалось установить личность погибшей: Элен Тенцер из поселка Махопак, штат Нью-Йорк. Вот и все. Могу сходить за последними сведениями и перезвонить тебе, если это важно.
Я поблагодарил его, сказал, что никакой срочности нет, и дал отбой. Вульф тоже повесил трубку и свирепо уставился на меня, а я — на него.
— Дельце становится веселеньким, — сказал я. — Обсудим варианты?
— Бесполезно. — Он покачал головой.
— Один конкретный вариант. Если бы я тогда насел на нее, она, возможно, раскололась бы и сидела сейчас здесь, а дело бы шло к концу. К черту интеллект, подкрепленный опытом!
— Бесполезно.
— А что теперь полезно? Что могло быть невиннее вопроса о пуговицах из белого конского волоса? А в результате? Стеббинс и Кремер скоро прибегут по нашу душу. Тридцать восьмая улица как раз находится в их ведении.
— Расследование убийств — их проблема, а не наша.
— Вот сами и скажите им об этом. Племянница поведает полиции о пуговичном бизнесмене по имени Арчи Гудвин, которому она в четверг вечером дала адрес своей тети. Паренек с заправочной станции опишет внешность мужчины, выяснявшего в пятницу утром, как доехать до ее дома. Они обнаружат тысячи свеженьких и четких отпечатков моих пальцев, оставленных по всему дому, включая погреб. Может, мне сейчас позвонить Паркеру и попросить его выполнить необходимые формальности, чтобы меня отпустили на поруки, когда задержат как важного свидетеля?
— Но у тебя же нет никаких сведений об убийстве, — промычал Вульф.
Я вытаращился на него:
— Как это?
— Очень просто. Посуди сам.
Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, но губы его остались неподвижными. Он начинал вытягивать губы трубочкой, когда ситуация становилась по-настоящему серьезной. Через минуту глаза у Вульфа открылись и он выпрямился.
— Ко мне пришла женщина с комбинезоном и пожелала узнать, откуда взялись такие пуговицы. Я дал в газете объявление. На него откликнулась Беатрис Эппс, которая рассказала тебе об Анне Тенцер. Та сообщила о своей тетушке, и ты отправился в Махопак. Поскольку тетушка умерла, все остальное рассказывай как хочешь. Они не смогут уличить тебя во лжи. Предлагаю такой вариант: якобы она заявила тебе, что собирается на деловую встречу, а ты попросил у нее разрешения подождать в доме, пока она вернется. Она позволила тебе остаться, сказав, что не знает точно, сколько будет отсутствовать. Ты остался один и, поскольку пуговицы из белого конского волоса интересовали нашу клиентку, а также просто потому, что некуда было девать время, обследовал помещение. Думаю, такое объяснение сгодится.
— И не называть имени клиентки?
— Конечно, нет.
— Тогда я буду уже не просто свидетель, а свидетель, скрывающий улики. Элен Тенцер сделала пуговицы, о происхождении которых хотела знать наша клиентка, и я приезжал навести о них справки. Перед самой смертью мисс Тенцер встречалась с кем-то, кто знает о пуговицах, но ведь клиентке — Люси Вальдон — тоже известно об их существовании! Поэтому, вполне естественно, у полиции возникнет желание задать нашей подопечной несколько вопросов, и я должен буду либо назвать фамилию Вальдон, либо сесть за решетку.
— Ты сможешь уйти и от этого. Клиентка ничего не знала об Элен Тенцер. Она же наняла меня, чтобы выяснить, откуда взялись пуговицы. Крайне мало вероятно, что Элен Тенцер знала ее. Мы не обязаны раскрывать имя своего клиента лишь на том основании, что полиция хочет проверить какое-то весьма сомнительное предположение.
С минуту я размышлял.
— Может, такое объяснение и сойдет. Возьму его за основу. Но кое-что упущено. Я ведь уезжал звонить вам и купить что-нибудь на ленч. Но даже если они до этого докопаются, я смогу заявить, что ездил после ее ухода. У меня, однако, осталось два вопроса. Точнее, три. Как вы считаете, велика ли вероятность того, что Элен Тенцер осталась бы в живых, если бы вы не взялись за это дело, не опубликовали бы объявление и не послали бы меня к ней?