— Нет!
— Его отец Ричард Вальдон?
Она промолчала.
— Вы будете отвечать на мои вопросы, мадам?
— Нет.
— Вы не будете отвечать или он не отец?
— Не буду отвечать.
— Я настоятельно советую вам еще раз все обдумать. Известно, что в прошлом вы были в интимных отношениях с Ричардом Вальдоном. Расследование все равно установит, возобновилась ли эта связь прошлой весной.
Она вновь промолчала.
— Вы будете отвечать?
— Нет.
— Что вы сделали с ребенком после того, как пятого февраля прилетели с ним в Нью-Йорк?
Молчание.
— Вы будете отвечать?
— Нет.
— Оставляли вы его в вестибюле дома миссис Вальдон на Одиннадцатой улице?
Молчание.
— Вы будете отвечать?
— Нет.
— Кто приколол записку к одеялу, кто заворачивал ребенка? Это были вы? Вы будете отвечать? — Нет.
— А вот на этот вопрос я очень рекомендую ответить, мадам. Откуда вам стало известно, что малыш, живущий у миссис Вальдон, — ваш сын?
Молчание.
— Вы будете отвечать?
— Нет.
— Где вы были вечером в воскресенье, двадцатого мая? Вы будете отвечать?
— Нет.
— Где вы были ночью в пятницу, восьмого июня? Вы будете отвечать?
Кэрол Мардус встала и вышла. Надо отдать должное, держалась она прямо, а походка ее действительно была плавной. Мне пришлось бы бежать, чтобы открыть ей входную дверь, поэтому я просто спокойно вышел в холл и проследил, как она уходит. Вернувшись к своему столу, я уселся и посмотрел на Вульфа, он — на меня.
— Гр-ррр, — произнес он.
— Это все ваш последний вопрос, — сказал я.
— Что тебе в нем не понравилось?
— Он был несколько, я бы сказал, преждевременным. Есть, конечно, вероятность, правда небольшая, что она не знает про Элен Тенцер. А если вы заранее решили вывести ее из равновесия, надо было пригласить хотя бы Саула.
— Фу! Разве она похожа на простушку?
— Нет.
— Тогда даже Саул не сумеет проследить за ней.
— Вероятно, вы правы. Но зачем же было спрашивать ее про восьмое июня?
— Она пришла сюда выяснить, что нам известно. Надо было дать ей понять, что наше любопытство касается не только ребенка и его родителей. Нас интересует еще и убийство Элен Тенцер.
— Хорошо. — Я сомневался, что все это хорошо, но спорить с Вульфом бессмысленно.
— И что же дальше?
— Пока не знаю. — Он сердито посмотрел на меня. — Черт побери, не могу же я соображать со скоростью света. Подумаю. Вероятно, надо будет встретиться с господами Бингэмом, Хафтом и Крагом, поинтересоваться, почему они не захотели узнать ее на фотографии. Впрочем, это может оказаться несущественным. Подумаю... А не решила ли она встретиться с миссис Вальдон? Вдруг она сейчас направилась к ней?
— Нет. Готов побиться об заклад.
— Как ты думаешь, не угрожает опасность миссис Вальдон или ребенку?
Я размышлял секунд пять.
— Полагаю, нет.
— Я тоже так считаю. Расскажи ей о нашей беседе с мадам Мардус и попроси уехать на побережье. Проводи ее. И возвращайся сегодня вечером. Если не уйдешь сейчас, обязательно поссоримся — ты меня раздражаешь. А завтра что-нибудь предпримем, что конкретно — пока не решил.
Я возразил:
— Миссис Вальдон наверняка поедет на собственной машине, поэтому сопровождать ее не обязательно, и я смогу посвятить вечер выяснению того, чем занималась Кэрол Мардус двадцатого мая.
— Нет! — Он даже сдвинул стол с места. — Это и дурак может сделать. У меня что, фантазии нет? Или ума не хватает? Разве я похож на болвана?
Я встал.
— Только не спрашивайте, буду ли я отвечать. А то действительно отвечу. Попросите Фрица оставить немного омаров. После еды в гостях это будет просто необходимо. Вернусь поздно.
И я отправился наверх переодеваться. А через пять часов я уже лежал на пляже и у ног моих шумели волны Атлантики. Люси лежала рядом, на расстоянии вытянутой руки. Ее реакция на мой рассказ была чисто женской. Ей обязательно нужно было знать все: что говорила Кэрол Мардус, буквально каждое слово, во что была одета и как выглядела. Подразумевалось, видимо, что ее манера одеваться поможет сделать окончательный вывод об отцовстве Ричарда Вальдона. Но я не стал распространяться на эту тему — каждый здравомыслящий мужчина знает, что женщины умеют весьма своеобразно истолковывать самые простые слова. Конечно, Люси хотела знать, что мы собираемся делать дальше. Пришлось объяснить, что если б я знал, то не валялся бы сейчас на пляже, а занимался чем-нибудь более серьезным.