— Дело в том, — сказал я, — что мистер Вульф — гений. А гений не может позволить себе заниматься рутиной, скажем, устанавливать слежку за интересующей нас персоной. Он выполняет только фигуры высшего пилотажа и находит кратчайший путь к истине. Извлекать кроликов из шляпы может чуть ли не каждый. Гений достает шляпу из кролика. И сегодня мистер Вульф будет долго сидеть в кабинете, откинувшись на спинку кресла. Представь себе: глаза у него закрыты, губы напряженно работают — он их то и дело вытягивает трубочкой. И так весь вечер — сидит и шевелит губами. Наверное, именно так Ньютон открыл закон всемирного тяготения.
— Не так. На него упало яблоко.
— Одно другому не мешает. Глаза были закрыты, вот яблоко его и стукнуло.
Приехав домой за полночь, я предполагал, что у меня на письменном столе лежит записка с просьбой утром зайти в комнату Вульфа. Но записки не было — очевидно, на сей раз ум и фантазия подвели его. Зато у Фрица они проявились в полной мере: в кухне меня ожидало блюдо из омаров под названием «Кардинал», и к нему — тертый пармезан. Я посыпал омаров сыром, поставил в духовку и, пока они слегка обжаривались, выпил молока и приготовил кофе. Что ж, решил я, значит, когда утром Фриц, доставив шефу поднос с завтраком, спустится на кухню, он и передаст мне приглашение зайти наверх для инструктажа. Но ничего подобного не случилось. Фриц, спустившись на кухню в восемь двадцать, не проронил ни слова. И зачем, спрашивается, я встал в такую рань? Мне захотелось немножко потормошить Вульфа. Лучше зайти к нему сейчас, пока он не поднялся в оранжерею, и я поспешил управиться с яйцом-пашот по-креольски и оладьями, отказав себе даже во второй чашке кофе. Я уже вставал из-за стола, когда раздался телефонный звонок. Это был Саул. Он поинтересовался, не слушал ли я в восемь тридцать новости. Я ответил, что нет, потому что занимался анализом ситуации.
— Дурные вести, — сказал он. — Примерно три часа назад в переулке недалеко от улицы Перри нашли труп. Установлена личность жертвы — это Кэрол Мардус. Ее задушили.
Я попытался что-то произнести, но не получилось. Наконец, прокашлявшись, спросил:
— Что-нибудь еще?
— Нет, все.
— И на том спасибо. Думаю, не надо предупреждать, что об этом лучше помалкивать, хоть и было уже сообщение по радио.
— Разумеется.
— Будь наготове, — сказал я и повесил трубку.
Потом глянул на часы и, поднявшись на второй этаж, увидел, что дверь в комнату Вульфа открыта. Вульф уже кончил завтракать и стоял возле стола, держа пиджак в руке. Я вошел.
— В чем дело? — спросил он.
— Только что звонил Саул. В полдевятого по радио передали: полиция нашла тело Кэрол Мардус. Ее задушили.
Он остолбенел.
— Не может быть!
— Увы.
Он запустил в меня пиджаком. Пиджак пролетел совсем рядом, но я не поймал его, настолько был ошарашен. Я глазам своим не верил и с раскрытым ртом наблюдал за Вульфом. Он подошел к селектору на столике у окна, нажал клавишу и, сняв трубку, произнес дрожащим от гнева голосом:
— Доброе утро, Теодор. Сегодня я не смогу прийти в оранжерею.
Затем бросил трубку и принялся шагать по комнате. Этого он тоже никогда не делал. Раз десять промерив комнату шагами, Вульф поднял пиджак, надел его и направился к двери.
— Куда вы? — поинтересовался я.
— В оранжерею, — бросил он на ходу, и вскоре послышался шум лифта.
Вульф был явно не в себе. А я пошел в кухню и все-таки выпил вторую чашку кофе.
15
Если Вульф не отступил от своего обычного распорядка, то, спустившись в одиннадцать в кабинет, он обнаружил у себя на столе мою записку: «9.22. Отбываю на побережье, предупредив миссис Вальдон о своем приезде по телефону. Если она услышит по радио новости, это может подействовать на нее не менее сильно, чем на вас, и привести к нежелательным последствиям. Полагаю, не следует бросать расследование, постараюсь и ее в этом убедить. Вернусь к ленчу. Телефон коттеджа — на карточке. А. Г.» На самом деле пробовать дозвониться мне было бесполезным занятием, поскольку как раз в одиннадцать мы с Люси находились в «героне», стоявшем под деревом на обочине. В коттедже кроме горничной, кухарки и няни было еще двое гостей, что не располагало к конфиденциальной беседе. Поэтому я посадил Люси в машину и увез подальше от дома. Теперь я мог уделить ей все свое внимание, в чем она явно нуждалась. Люси слушала, вцепившись в мою руку и прикусив губу.
— Вот так, — сказал я. — Трудное дельце. Чертовски трудное. И во всем виноваты эти проклятые «если». Если бы ты не обратилась к Ниро Вульфу, я не отыскал бы Элен Тенцер; если бы я не встретился с ней, она была бы жива; если бы ты не помогла нам опубликовать очерк в газете и устроить весь этот цирк с коляской, мы не вышли бы на Кэрол Мардус и ее тоже не убили бы. Но...