— Начнем с вас, мистер Краг. Расскажите, пожалуйста, о Кэрол Мардус — о ваших отношениях, об ее отношениях с окружающими — словом, обо всем, что сочтете важным. Прерывать вас буду только в случае необходимости.
16
Уиллис Краг надолго задумался. Он пристально посмотрел на Хафта, затем на Бингэма, наконец остановил взгляд на стакане, который держал обеими руками, и заговорил:
— Есть люди, их не так уж и мало, которые, вероятно, смогут лучше рассказать о наших отношениях. Мы были женаты ровно четырнадцать месяцев. И я ни за что на свете не согласился бы на это вновь. — Он поднял глаза на Вульфа. — Вам известно, что я был литагентом Дика Вальдона?
Вульф кивнул.
— Его прислала ко мне Кэрол. А до этого я даже не слышал о ней, Кэрол работала рецензентом в «Дистафф» и убедила Мэнни Аптона взять три рассказа Вальдона. Она же посоветовала Дику завести литературного агента. Через Дика мы и познакомились, а примерно год спустя — поженились. Я знал, что она была близка с Диком. Все знали об этом. С Мэнни Аптоном — тоже. И об этом все знали. Да, о мертвых не говорят плохо, но поверьте, она бы не обиделась. Она вышла за меня, потому что стала редактором отдела художественной прозы — а это высокая должность — и захотела... как бы это сказать... впрочем, лучше ее словами. Кэрол говорила, что хочет стать «совсем ручной». Она понимала толк в словах. Наверно, из нее мог бы получиться писатель.
Он поднес стакан ко рту и осторожно глотнул.
— Полагаю, она была «ручной» месяца три или четыре, точно сказать не могу. А потом я понял, что с ней нельзя быть уверенным ни в чем. Не хочу называть имена, тем более что все это происходило больше пяти лет назад и не имеет отношения к интересующему вас делу. Я, конечно, не стану говорить, что мне были безразличны ее похождения. Вовсе нет. Иногда я готов был удавить ее собственными руками. Но это было давно. Так вы сказали, что хотите разоблачить убийцу? Что ж, и я хотел бы вывести его на чистую воду. Но вот одно мне трудно представить — что у нее был ребенок. Хотя вашим словам приходится верить. Она делала аборт, даже когда была замужем за мной. И если теперь родила, то я просто уверен, что отец ребенка — Дик Вальдон. Ни один мужчина — видит Бог, в том числе и я — не значил для нее столько, сколько значил Дик. А вы уверены насчет ребенка? Это точно, что она родила?
— Да.
— Значит, отец — Дик Вальдон.
— Выражаю вам благодарность, сэр, от имени своей клиентки, — насмешливо проворчал Вульф. — Личность отца представляет для нее большой интерес. Продолжайте.
— У меня все.
— А у меня — нет. Когда вы развелись?
— В пятьдесят седьмом.
— А как складывались ваши отношения потом? Меня интересуют последние шестнадцать месяцев.
— К сожалению, сказать почти нечего. За последние два года я виделся с Кэрол всего пять раз и в основном — на вечеринках. Еще мы переписывались и довольно часто разговаривали по телефону, но исключительно по делу — о рукописях, которые я посылал ей. Конечно, до меня доходили всякие разговоры. Некоторым ведь доставляет удовольствие сообщить мужчине: «Ходят слухи, что ваша бывшая жена проводит время с тем-то и там-то». Но это еще не значит, что все на самом деле так. Да и вообще, слова таких «доброжелателей» никакого значения не имеют.
— Ошибаетесь, мистер Краг. Ни одно слово, произнесенное с момента появления человеческой речи, не исчезло бесследно, хотя и не все записывались. Да, сплетни часто бывают безосновательны, но позвольте спросить: если ваши отношения с бывшей женой практически прекратились после развода, почему ее не было в вашем списке и вы не захотели узнать ее на фотографии?
Краг кивнул:
— Честно говоря, не знаю почему.
— Ерунда!
— Может быть и ерунда, но я действительно не знаю. Впрочем, то, что в списке ее нет, — легко понять... — Он помолчал. — Я не собираюсь отмалчиваться, не знаю, нужно ли говорить, как я сам для себя объяснил этот поступок. Мы не контролируем подсознание, но все-таки чувствуем, как правило, куда оно толкает нас. Именно подсознательно я отвергал возможность того, что Кэрол посылала анонимные письма Люси Вальдон, потому и не внес ее в список, а потом разорвал фотографию. Более серьезного объяснения своих поступков я не смогу дать ни вам, ни полиции.