Выбрать главу

— Пижамы и зубные щеткй брать?

— Времени нет. Если он заявился вместе со Огеббинсом, может догадаться послать его на Тридцать четвертую улицу, к задней калитке.

— Деньги у тебя есть с собой?

— Мало. Сейчас возьму.

Фриц уже приоткрыл парадную дверь, насколько позволяла цепочка, поэтому пришлось пробираться в кабинет на цыпочках. Там я открыл сейф, достал пачку банкнотов, потом захлопнул дверцу, повернул диск кодового замка и так же на цыпочках прокрался обратно в холл. Вульф начал спускаться по лестнице. Во дворе мы поднялись на четыре ступеньки, прошли по мощенной кирпичом дорожке к калитке и через проулок — на Тридцать четвертую улицу. Останавливаться и оглядываться по сторонам было бы пустой тратой времени: мало вероятно, что Кремер послал сюда своего человека, а если и послал, мы скоро узнаем об этом. Трудно вообразить, что человек, ведущий столь малоподвижный образ жизни, может без устали прошагать довольно приличное расстояние. Но Вульф оказался способен на такой подвиг. Более того, мог еще и говорить.

— За нами следят? — осведомился он.

— Сомневаюсь. Ведь такого фортеля, как сегодня, мы еще никогда не выкидывали. Да и зачем за нами следить? Они нас просто задержат.

В эту июльскую субботу народу на улице было довольно много. Мы отошли к краю тротуара, пропуская подгулявшую компанию, а затем направились дальше.

Вульф спросил:

— Остановимся в одном из отелей?

— Нет. Ваша фотография слишком часто мелькает в газетах. Когда завернем за угол, пойдем помедленнее. У меня предложение. Утром на пляже мне вдруг стукнуло в голову: а что если нам срочно понадобится нора, где можно будет отсидеться? И я попросил у миссис Вальдон ключ от ее дома. Он у меня в кармане.

— А за ее домом не наблюдают?

— С какой стати? Вчера все уехали, и там никого нет.

За углом мы дождались зеленого света, пересекли Тридцать четвертую улицу и пошли по Девятой авеню в сторону центра. Мы уже немного запыхались.

— Тут меньше двух миль, — утешил я Вульфа. — Физические упражнения на свежем воздухе полезны и для тела, и для души. А таксисты слишком много болтают. Например, один из них, уплетая суп за ленчем, может сказать другому: «Только что видел Ниро Вульфа — подвез его на Одиннадцатую улицу, к тому самому дому, куда подбросили ребенка». И через час об этом будет знать весь город. Мы можем сделать привал — зайдем в бар и возьмем по кружке пива. Скажите только когда.

— Что-то ты слишком много болтаешь. Помнишь, наверно, как мы с тобой чуть не целый месяц бродили по горам и долам.

— Да, такое не забывается.

Один раз мы все же остановились — забежали в магазин на углу Шестой авеню и Двенадцатой улицы, так что, когда входили в дом Люси, загружены были под завязку: ветчина, солонина, осетрина, анчоусы, салат-латук, редиска, свежие и маринованные огурцы, апельсины, лимоны, персики, сливы, три вида крекеров, кофе, масло, молоко, сметана, сыр четырех сортов, яйца, оливки и двенадцать бутылок пива. Хлеба не взяли. Если Фриц, не дай Бог, умрет, Вульфу, наверно, уже никогда не придется поесть хлеба. Было десять минут восьмого, когда я наконец разгрузил одну руку и сумел взглянуть на часы. А без пятнадцати восемь на кухонном столе перед нами стоял обед. Конечно, салат у Вульфа был не столь хорош, как у Фрица, но можно сделать скидку: в нашем распоряжении не было всех необходимых ингредиентов. Я помыл тарелки, а он вытер их. Теперь уже не надо было выяснять отношения. Вульф стал изгнанником, разлученным с оранжереей, любимым креслом и обеденным столом, и только полная победа над противником позволит ему вернуться обратно. Мне, разумеется, нельзя было поручать срочные задания — я стал таким же изгнанником, однако оставались Саул, Фред и Орри. Думаю, именно о них размышлял Вульф, когда мы покидали кухню, — решал, кому и что поручить в первую очередь. Но первый его вопрос был о том, где в доме детская. Я выразил серьезные сомнения в необходимости осмотра этой комнаты.

— Ковер, — пояснил он. — Ты говорил, что видел там прекрасный текинский ковер.

И он осмотрел не только этот ковер, но и вообще все ковры в доме. Вульф любит хорошие ковры и прекрасно разбирается в них. Потом он в течение получаса обследовал лифт, спускаясь и поднимаясь в нем, а я тем временем разбирался с кроватями. Замечательное времяпрепровождение! Но ругаться было бесполезно. Под спальни мы заняли две свободные комнаты на четвертом этаже. В спальне Вульфа был великолепный ковер, по его мнению, — Фергана, восемнадцатый век. В воскресенье утром я проснулся от знакомого запаха. Он был слабым, но спутать его было нельзя ни с чем. Я прошел к лестничной площадке и принюхался: никаких сомнений. Спустился в кухню и обнаружил шефа — он сидел в одной рубашке и завтракал. Перед ним стояла великолепная яичница. Вульф играл в собственный дом. Он поприветствовал меня: