Да, Кит был прав. Джанет именно так и поступила бы.
– По сравнению с ней вы спокойны и рассудительны, – продолжал Кит. – Не понимаю, почему Адриан до сих пор еще ничего не заподозрил. Ваша сестра, без сомнения, сейчас с головой бы ушла в организацию различных увеселений, устраивала бы балы, званые ужины. Дом кишел бы гостями. Здесь уже давно перебывали бы все соседи, живущие в радиусе пятидесяти миль от нас. Но брат не любит шума и светских развлечений. Сейчас он наслаждается миром и покоем. Может быть, поэтому он гонит прочь все сомнения и не хочет искушать судьбу?
Сцепив руки, Вайолет села рядом с деверем на каменную скамью.
– Значит, то, что я выдаю себя за сестру, бросается в глаза? – упавшим голосом спросила она.
Кит бросил на нее иронический взгляд.
– Да, теперь, когда я знаю правду, конечно. Но признаюсь, вы умеете водить за нос людей. Я бы не разоблачил вас, если бы не ваше увлечение латынью.
– Мама всегда говорила, что моя страсть к наукам меня погубит, – сокрушенно сказала Вайолет.
Это замечание показалось Киту таким забавным, что он прыснул со смеху. Вайолет улыбнулась, а затем, не удержавшись, тоже рассмеялась. Напряжение, которое ощущалось между ними, исчезло.
– Но я хотел бы получить компенсацию зато, что обязуюсь держать язык за зубами, – заявил Кит.
– И чего же вы хотите? Чем я могу быть полезна вам?
– Помогите мне делать переводы с латыни. Этот старик доведет меня до ручки.
Вайолет снова рассмеялась:
– С удовольствием! А как у вас обстоят дела с греческим языком?
Кит ошеломленно посмотрел на невестку.
– Как?! – вскричал он. – Вы знаете и греческий? О Боже… Вайолет кивнула.
– Вообще-то греческим я владею лучше, чем латынью. Он ведь не мертвый язык.
Кит покачал головой, изумляясь познаниям Вайолет.
– В таком случае я жду вашей помощи и в переводах с греческого.
Они помолчали. Кит взял со скамейки опавший лист и, повертев его в руках, отбросил в сторону.
– Я все-таки считаю, что вам следует сказать правду Адриану, – наконец снова заговорил он. – Ложь до добра не доведет. Вся эта история может закончиться очень печально. Поверьте мне, я сужу по собственному опыту. Брата опасно обманывать. Лучше во всем как можно скорее признаться ему. Ему будет легче, если он узнает все из ваших уст. Да, он, конечно, придет в ярость, но быстро успокоится.
Адриану, возможно, было бы действительно легче, если бы она сама ему во всем призналась, но Вайолет было трудно переступить через себя. Разве могла она сказать любимому человеку, что он женился не на той девушке, которой сделал предложение? Что его невесту подменили в последний момент? И что именно она могла сказать ему? «Любимый, мне нужно признаться тебе в одном небольшом грешке. Дело в том, что я все это время лгала тебе. Мы с сестрой поменялись местами накануне свадьбы. Правда, забавно? Ты женился не на Джанет, а на ее сестричке-близняшке…»
Нет, Вайолет не смогла бы заставить себя все это произнести.
– Я не в силах сказать мужу правду…
Кит не стал продолжать этот разговор, сочтя его бессмысленным.
– Давайте вернемся в дом, – предложил он. – Не хватало нам с вами еще простудиться.
– Вы правы, – согласилась Вайолет.
Кит встал и протянул невестке руку, чтобы помочь ей подняться со скамьи. Она оперлась на нее, а потом пожала.
– Кит…
– Да?
– Если вы не одобряете моего поведения, почему вы все-таки решили сохранить в тайне то, что узнали обо мне?
Кит, усмехнувшись, засунул руки в карманы.
– Ответ на этот вопрос прост. Адриан счастлив с вами. Какое право я имею мешать вашему счастью?
Адриан натянул поводья, заставив мчащуюся во весь опор лошадь перейти на легкий галоп. Он скакал по дорогам своего имения, проверяя, в каком состоянии находятся угодья и леса. Холодный ветер дул в лицо герцога, но, разгоряченный быстрой ездой, он не ощущал холода. Осенний воздух был наполнен запахами сухой листвы и пожухлой травы. Лужи уже затянулись тонким ледком.
Чтобы сократить путь, Адриан направил лошадь через луга, в конце которых стояли конюшни усадьбы. Вскоре он увидел озеро, поверхность которого блестела в лучах осеннего солнца.
Внезапно внимание Адриана привлекло яркое красное пятно, двигавшееся в стоявшей над озером беседке. Герцог присмотрелся и узнал жену. На ней была алая накидка, заметная издалека.
Он невольно вспомнил, как трудно ему было сегодня утром выпускать ее из объятий. Ее длинные, похожие на солнечный свет волосы были рассыпаны по подушке, пропитавшейся исходившим от нее ароматом. Адриан все еще чувствовал на губах вкус ее поцелуев. Стоило ему закрыть глаза, как перед его мысленным взором возникало ее великолепное нагое тело.
Вчера вечером она призналась, что любит его… При мысли об этом у Адриана стало тепло на душе. Ему было приятно слышать эти слова из уст жены. Хотя он понимал, что это признание просто тешило его самолюбие. Любил ли он ее?
Прежде Адриан считал любовь глупым, самоубийственным чувством. Но сейчас он начал сомневаться в этом. Когда он думал о жене, любовь не казалась ему чем-то ужасным и невероятным.
Адриан остановил Меркурия и только тут заметил, что его жена не одна в беседке. Рядом с ней был Кит.
Герцог узнал брата по широкому разлету плеч и черным кудрям. Джанет и Кит сидели в беседке и о чем-то оживленно разговаривали. «О Боже, – с замиранием сердца подумал Адриан, – что у них может быть общего? И почему в такое холодное утро они вышли из дома и уединились в беседке?» Джанет не производила впечатления закаленного человека, привыкшего в любую погоду выходить на прогулки. А Кит с детства обожал комфорт и всегда боялся простуды.