А Сильвия с горечью чувствовала, что ее, оказалось, можно заменить без всякого ущерба. Ее вообще могло и не существовать!
Со стола помогли убрать дети, после чего они дружно все куда-то отправились. «Веселиться», – подумала Марла. Ее ожидания не оправдались: никаких похвал, никаких аплодисментов. Всего лишь вежливое «спасибо» от друзей Бенни. Каждый из них скороговоркой протараторил: «Спасибо, миссис Шиффер», – относя в раковину свою тарелку.
Состояние кухни было трудно описать. Марла огляделась: картина напоминала сцену кораблекрушения. Она наивно считала, что самым трудоемким делом были покупки и приготовления к празднику. Как же глубоко она заблуждалась! Марла даже приблизительно не представляла, сколько ей предстояло еще здесь возиться, а сил уже совсем не было. Она подумала, что на нее самым отрицательным образом повлияло смешивание белков с крахмалом.
– В этой кухне аура все же неважная, как я ни старалась ее исправить, – вслух сказала она, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
Неужели это и есть семейная жизнь? Боб не только ни в чем не помог ей, он просто не замечает ее! А может, это все из-за того, что Боб в свое время завел себе любовницу? И этой любовницей была она же сама… Марла не могла решить, кого ей больше жалко: себя или Сильвию.
Дверь кухни резко распахнулась. Марла подумала, что пришел Боб и хочет поблагодарить ее за чудесный праздник. Но это был не Боб. Вошел Джон: было заметно, что он сильно перебрал. Под руку его поддерживала Милдред.
– Боже, я слишком много выпил… – пробормотал он смущенно.
– Да, веселенькое местечко, – – заметила Милдред, оглядев кухню.
– Помощь требуется? – спросил Джон, оценивая царивший вокруг первозданный хаос.
– Мне кажется, доктор, что вам лучше всего лечь спать, – охладила его пыл Милдред. – Я останусь и помогу Сильвии.
– Нет, мама, ты и так достаточно много сделала, – сказала Марла. – Мне должен помочь муж.
В этот момент в кухню вошел Боб, и Марла улыбнулась. Может быть, все еще будет хорошо. Сейчас Боб, наконец, начнет ее благодарить, да еще в присутствии Джона!
Но Боб сказал:
– Я отлучусь ненадолго, забыл кое-что в конторе.
Он взял ключи и, позванивая ими, повернулся, чтобы уйти. Марла зло прищурилась. Она отлично понимала, что ни в какую контору он не собирался. Какая наглость! Что он вообще о себе возомнил и за кого ее принимает?! За рабыню, уборщицу?
Марла оглядела горы жирных тарелок, грязных мисок, закопченных сковородок. Посуда ждала, чтобы ее привели в порядок. «Но сначала неплохо было бы навести порядок и в наших отношениях», – подумала Марла и, не удержавшись, смахнула на пол несколько тарелок. Боб обернулся на шум:
– Что-то разбилось?
– Может быть, наш брак?
Марла уже не могла остановиться. Она схватила поднос, на котором осталось немного засахаренного картофеля, и изо всех сил швырнула его в Боба. Она немного промахнулась, едва не задев Джона, стеклянный поднос раскололся, остатки еды полетели во все стороны.
– Думаю, в нас здесь не нуждаются. – Милдред подхватила Джона под руку, и они скрылись за дверью.
Боб некоторое время растерянно смотрел на забрызганные брюки, потом поднял взгляд на жену:
– Сильвия, что с тобой? Ты с ума сошла? Что все это значит?
Марле очень хотелось сказать ему, кто она на самом деле, и заодно высказать все, что она о нем думает. Но она знала, что не должна подводить Сильвию.
– Это значит, что мне надоела такая жизнь! Во что превратился наш брак?! Ты не хочешь заниматься со мной любовью, не хочешь заботиться обо мне. На мне дом, у меня дети… Почему я должна все делать одна?
– Сильвия, я всегда старался быть хорошим мужем…
Но Марла не могла больше слушать его ложь. Она была совершенно измотана и до глубины души разочарована. Ей казалось, что сердце ее сейчас разорвется от отчаяния.
– Заткнись! Думаешь, легко быть твоей женой? Я превратилась в кухарку, уборщицу, в женщину, которая только и делает, что смотрит, как ты постоянно куда-то уходишь!
Она не хотела, чтобы он видел ее слезы, и все-таки заплакала. Внутри у нее все кипело, гордость была уязвлена. Поведение Боба заставляло ее чувствовать себя каким-то бесполым существом, для которого секс был недоступен.
– Ты знаешь, сколько сил я потратила, чтобы приготовить все это? – с вызовом спрашивала она. – Как мне было трудно заставить себя смешивать не подходящие друг другу фрукты и овощи? А можешь себе представить, как долго я все раскладывала и устанавливала? А теперь ты преспокойно отправляешься к своей…
Она вовремя остановилась и снова подумала о Сильвии. Если у Сильвии действительно была такая жизнь, Марла могла понять, почему она решилась на эту затею. Но так или иначе, право раскрыть Бобу все принадлежало Сильвии.
Боб не спеша отряхнул брюки и подошел к ней.
– Сильвия, прости, если я сделал что-то не так. Ты же знаешь, я всегда ценил тебя…
Марла не могла этого вынести. Она схватила банку с фаршем и запустила в него, но от волнения снова промахнулась – правда, на этот раз только на какую-то долю сантиметра. Удар пришелся в стенку над шкафчиком, где хранились щетки.
– Я не хочу, чтобы меня ценили! Мне надо, чтобы меня любили, ласкали, и совсем не обязательно это должен делать ты. Убирайся отсюда! Катись к своей подружке!
– Что?
– Ты слышал, что я сказала!
Марла швырнула в него тарелкой, вслед за ней полетела другая. Боб, увертываясь от летящей в него посуды, попятился к двери с выражением неподдельного испуга на лице. Марла с ожесточением обеими руками сгребала со стола все, что попадалось под руку: обида ослепила ее. Когда же она поняла, что натворила, увидела, что от прекрасной дорогой посуды остались одни осколки, она с безумным криком выскочила во двор и побежала, сама не зная куда, в темноту ночи.
30
После суматошного Дня Благодарения Сильвия совершенно вымоталась и решила лечь спать, хотя еще не было десяти. Она надела такую неуютную, хотя и очень сексуальную, ночную рубашку Марлы и с хмурым видом чистила зубы, собираясь отправиться в постель. Но тут раздался звонок в дверь. Наскоро прополоскав рот и накинув пеньюар, Сильвия осторожно заглянула в «глазок». За дверью стоял ее муж.
– Бобби? – удивленно воскликнула она, открывая. – Не припомню, чтобы ты когда-нибудь приезжал ко мне на праздник.
Сильвия вдруг подумала, что не может быть в этом уверена. Не исключено, что Боб навещал Марлу после семейного торжества. Она смотрела на него, и в душе ее боролись любовь и ненависть. Она хотела, чтобы он вошел, приласкал и утешил ее, но договор есть договор. Как же Марла? «Муж» должен был быть сейчас рядом с ней.
– Тебе надо идти домой, – скрепя сердце сказала Сильвия.
– Домой? – как эхо откликнулся Боб.
Надо сказать, выглядел он жалко. Глаза подозрительно поблескивали, казалось, он вот-вот расплачется.
– Я не понимаю, что происходит. Мне начинает казаться, что мой дом – здесь.
Боб обнял ее, и она, не выдержав, прижалась к нему. Он зарылся лицом в ее волосы, она чувствовала на плечах его руки – это были руки ее мужа и ее любовника. В этот момент она не сомневалась, что Боб любит именно ее. Он просто не знал, что она и есть Сильвия…
– Каждый раз, когда ты уходишь, я начинаю думать, что больше никогда тебя не увижу, – призналась она и искренне пожалела Марлу.
– Я не собираюсь никуда уходить, – сказал Боб, гладя ее по волосам.
Боб спал, а Сильвия, приподнявшись на локте, смотрела на него. В этот раз их страсть разгорелась еще жарче. Они жадно припали друг к другу, их тела слились в единое целое, они никак не могли насытиться любовью и отпустили друг друга, только когда изнемогли от ласк и поцелуев.
Сильвия заботливо укрыла простыней обнаженное плечо Боба. Ей не хотелось его будить, но он словно почувствовал на себе ее взгляд. Веки его дрогнули, и он проснулся.