У бойцов не было вопросов. Они с энтузиазмом принялись за работу.
Ти'арг молча ходил между рядами и наблюдал за беспорядочными попытками начинающих магов. Почти ни у кого не получалось сотворить явное волшебство или выходило нечто несуразное. Витиеватый узор, прошедший по стеклу… краешек обуглившейся деревяшки (ага, вот оно, у этого солдата пойдут заклинания огня — но как же слабо получилось…), железо, заблестевшее с одного бока, словно его отполировали (любопытно, какое заклинание этот боец пытался применить, подумал Ти'арг)…
— Не зацикливайтесь на одном заклинании или одном материале. Пробуйте, экспериментируйте, ищите, — повторял наемник.
Только у нескольких бойцов получилось нечто, стоящее внимания. Ти'арг вызвал их к себе и попросил показать всем, что они сделали. Первый солдат со смущенным видом произнес заклинание и по стеклу пошли легкие трещины.
— Отлично, — сказал Ти'арг. — У тебя будут получаться силовые заклинания. Тебе нужно выучить наизусть формулы разбивания и раскалывания. Учи, пробуй… Вот тебе, умелец, еще пара брусков.
Второй показал, как железный брусок с краю стал ледяным, от него шел легкий холодный пар.
— Что ж, тренируйся, пока очевидно, что у тебя пойдут замораживающие заклинания. А на стеклянном не вышло? А, понятно… заледенел и растаял. Ну, это же отлично! Но работай пока только с железом.
Еще у одного бойца все три бруска отчего-то стали темно-синего цвета. Причем он сам не смог объяснить, что он для этого сделал.
— Может быть, маскирующие заклинания… Попробуй разобраться в своих ощущениях, какую стихию ты используешь для преобразований. Это может оказаться бесполезно, но может выйти и нечто интересное. Знаешь… Возьми-ка кусок материи и покрась-ка ее в зеленый. Для начала. Вспоминай, что ты хотел сделать с теми образцами, и — то же самое, но в зеленой гамме, пожалуйста.
В конце урока маг дал задание всем тренироваться и повторять те заклинание, которые хоть отчасти получались у них на уроке. Бойцы расходились, оживленно обсуждая тренировку. Ти'арг первый раз был доволен. С чего вообще он решил учить их изначально тому же, чему и магов? Ничего тут не могло выйти, кроме чепухи. К не-магам нужен подход особый. Учебник бы какой-нибудь…
Ти'арг велел Имлину прилетать сразу к нему домой. И вечером наемник сидел на балконе, потягивая красное вино из высокого бокала и глядя, как гаснет на оконных стеклах огонь закатного солнца. Город лежал перед ним — живой, многоликий и многоглазый, засыпающий, чужой, но не враждебный. Имлин опустился на балконные перила, потом перепрыгнул на столик перед Ти'аргом. Тот протянул руку и погладил воробья, забирая сегодняшнюю добычу.
К лицу приблизились, колеблясь от ветерка, светло-зеленые листья. Листья были огромными, монастырь — необычайно высоким… Картинка двигалась вверх и вниз — оттого, что ветка, на которой сидел Имлин, покачивалась.
За окном, в светлой комнате, сидела Урсула. Она что-то писала, то и дело улыбаясь своим мыслям или рассеянно водя по лбу концом пера. Но Имлин какой молодец! Он перелетел на подоконник и начал расхаживать туда-сюда. Конечно, принцесса бросила перо и подбежала к окну, принялась гладить черного воробья — светлая прядь ее волос качнулась перед ним (и перед Ти'аргом) мягкой завесой, достала несколько печеньиц и раскрошила перед птицей.
Чужие чувства, воспоминания, сны… Они нахлынули на мага как водопад — без хронологии, вне логической последовательности… Словно волны времени, несущие все подряд — и потерянные сокровища, и обломки погубленных кораблей, и всякий ненужный хлам, и сломанную зеленую веточку. И все смешивалось со сдобным запахом печенья и запахом сирени — духов принцессы.
Ти'арг закрыл глаза, пытаясь упорядочить захлестывающий его поток чужой жизни.
…раннее утро. Солнце заливает комнату, ветер шевелит тонкие белые занавески, запах жасмина и свежескошенной травы из окна — какой будет день, что он принесет? Конечно, что-то радостное и счастливое…
…река уносит куклу с распустившимся красным бантом, серое ненастное небо, мелкий дождик, ботинок скользит по траве…
…в саду они идут вдвоем по дорожке. Какой он, ее будущий жених, что он сейчас думает? Страшно будет уезжать с почти чужим человеком в незнакомую страну… Он отстает на несколько шагов, срывает цветок, протягивает ей из-за плеча. Его черные волосы падают на лоб, закрывая лицо, когда он слегка поклонился… Рука жениха дотрагивается до ее руки… Неожиданное чувство защищенности, его силы и уверенности… Он необыкновенный… чужой, но уже немного родной…
…странный сон. Темный огромный зал. Не то, чтобы было тревожно, но знание, что сейчас ей навстречу идет человек, от которого зависит ее судьба…
…прозрачные, беспокойные воды реки, голубые камешки на дне…
Ти'арг открыл глаза, медленно возвращаясь в реальность — ночная столица, редкие дирижабли, угадываемые по огням, неспешно движущимся в черном ясном небе, прохлада, пробирающаяся даже под высокий воротник мундира. Он пододвинул к Имлину заранее приготовленное блюдце с водой и рассыпал на столе крошки от утренней булки. Сам же откинулся на спинку стула и стал обдумывать все, что он видел сейчас глазами Имлина.
Воробей улетел, а наемник перешел в комнату, прикрыв дверь на балкон. Опустился в кресло. Снова принялся перебирать воспоминания и сны Урсулы, словно перекатывая в ладонях морские камешки — теплые или холодные, острые или выскальзывающие из рук. Одни были ненужной галькой, другие — отшлифованными волнами разноцветными кусочками стекла. А найти надо было янтарь или сердолик…
Его беспокоили те сны Урсулы, в которых была река. Что-то закрытое от него, неясное было в этих снах, но Ти'арг никак не мог ни почувствовать, ни угадать, что именно. Однако одно воспоминание, безусловно, нужно было вынуть из памяти принцессы — то, где ее жених протягивал ей цветок. В тот момент она его почти любила… Ти'арг недовольно нахмурился. Ясно, что принцесса ничего не понимает ни в жизни, ни в чувствах. Кого она сейчас может по-настоящему любить? Это всего лишь желание любви, и ничего больше…. А, может быть, использовать это воспоминание и убрать все, кроме последнего — руки, протягивающая цветок и дотрагивающаяся до ее руки? Да, это было бы правильно. И подсказать заказчику, что именно такую сцену нужно разыграть… (Ти'арг представил себе того, чей отталкивающий облик ему нужно будет вложить в воспоминания принцессы, и покачал головой).
Что ж, у него есть приблизительный план действий. Пожалуй, он начнет завтра…
Глава 7 Иллюзии
Ти'арг варил кофе, когда на перила балкона сел Имлин. Наемник угостил воробья крошками булки, принесенной, как вчера, посыльным с улицы. Имлин поел, и Ти'арг велел ему лететь на монастырский двор с тем, чтобы дать потом знак, если принцесса выйдет на прогулку.
Черный воробей улетел, а лейтенант, побрившись, надел мундир и положил письмо к сестре Иларне в карман — оно будет предлогом, чтобы пройти на территорию монастыря.
Когда проходила тренировка второй роты, в середине занятия, Ти'арг увидел Имлина, подлетавшего к подоконнику учебного класса. Значит, Урсула вышла на прогулку. Едва ли она будет в саду меньше часа-двух, он успеет… И все же маг нервничал, вдруг принцесса решит сократить прогулку или внезапно появятся какие-то важные дела…
Еле дождавшись окончания занятий, наемник быстро вышел с отгороженной территории казарм и зашагал в сторону монастыря. Черный воробей летел за несколько шагов перед ним, показывая дорогу.