— Алёна Сергеевна, — качает головой врач. — У Всеволода Дмитриевича есть жена и двое взрослых детей. Они сами о нем позаботятся. Езжайте домой.
— Да, да, конечно, — рассеянно отвечаю я.
Дорогу до своей квартиры я не запомнила, пребывая в грустных мыслях.
— Ну что там? — встретила меня на пороге вопросом Света. — Как Всеволод?
— Ничего хорошего. Двойной перелом ноги и сотрясение мозга. Допрыгались, — горестно ответила, снимая обувь.
— То есть мы без бухгалтера? — в дверях кухни нарисовался братец.
— Да.
— И что будем делать? — не унимался он.
— Хороший такой вопрос. Правильный!
Я прошла на кухню и налила себе чая из заварочника.
— Лучше коньячку, — резонно заметил братец.
— Хватит с меня на сегодня. — отрезала я. — Тут подумать надо.
— Вань, а налей и мне чая тоже, — попросила подошедшая сестра. — Надо искать замену, если надолго слёг.
— Семейный совет прям! — хохотнул брат.
Я сидела задумавшись, медленно отпивая ароматный чай.
— А вы вообще что у меня делаете? — задала неожиданный вопрос младшим.
— Тебя караулили, ответственная ты наша. Боялись, что поедом себя сожрёшь. — брат ласково потрепал меня за плечо.
— А помните дядю Федю? Папиного друга? Может к нему обратиться? — вдруг спросила Света.
— Дядю Федю? — я удивлённо посмотрела на сестру, пытаясь вспомнить кто это такой.
— Ну да. Он ещё на похоронах родителей сказал тебе, что если помощь будет нужна… Типа чтобы позвонила.
— Да, что-то такое припоминаю, — поддержал сестру Иван.
— Не помню. Совсем не помню, — рассеяно протянула я. — И где мне его искать?
— Как где, в телефонной книжке!
Светка сорвалась со стула и пулей выскочила из кухни.
— Ураган! — засмеялся брат.
— Торнадо. — согласилась я, когда мелкая влетела назад со старой записной книжкой отца.
— Ну вот же, вот! — Светлана ткнула пальцем в запись. — На, звони!
Я бросила взгляд на стену, где висели часы.
— И ничего не поздно, только восемь. Звони, сказала! — сестрёнка топнула ножкой об пол.
Это упрямство передалось ей от отца.
— Хорошо, звоню.
Я набрала на сотовом номер телефона и приложила трубку к уху. На том конце зазвучали длинные гудки. Вызов шёл, но никто не отвечал.
— Видишь, никого… — Начала я и осеклась, потому что на том конце всё же ответили.
— Алло.
— Здравствуйте. Могу я услышать Фёдора Борисовича? — вежливо спросила я.
— Слушаю вас. — было мне ответом.
— Ещё раз здравствуйте. Фёдор Борисович, это Вас Алёна беспокоит, дочка Вашего покойного друга Сергея Русинова.
— Алёночка, как я рад тебя слышать. Как ваши дела? Как Светочка? Ванечка?
— Всё хорошо, спасибо.
— Алёночка, у вас что-то случилось?
— Да, но ничего страшного. Фёдор Борисович, могли бы мы завтра с Вами встретиться? Мне нужна Ваша помощь.
— Конечно, девочка моя. Так что же случилось?
— Понимаете, у меня начинается сезон, а бухгалтер на несколько месяцев попал в больницу. Здесь, на месте, мы специалиста не найдём. Вот мы и подумали, может Вы сможете нам подсказать как быть.
— Алёночка, приезжайте завтра в Уфу. Мы встретимся и всё обговорим.
— Спасибо. Я обязательно буду. А во сколько?
— А ты как приедешь, сразу набери. — было мне ответом. — На месте и сориентируемся.
— Хорошо.
— Ну всё, до встречи. До свидания.
— До свидания.
Разговор прервался.
— Ну, — на меня смотрело четыре любопытных глаза.
— Завтра встречаюсь с другом отца. Обещал помочь.
2
Дмитрий— Ты понимаешь, что твоё поведение просто не приемлемо? — грозно рыкнул отец.
Его спутница, совсем ещё молодая девушка сидела вся пунцовая и хватала ртом воздух.
— Моё поведение неприемлемо? — заорал я в ответ. — Что?
Я задохнулся от ярости.
— Да как ты смеешь? С какой-то девкой! Через две недели после смерти мамы! — я с трудом выдавливал слова и сдерживался, чтобы не бросится с кулаками на родного отца.
— Сядь и остынь!
Мне в лицо вылился стакан ледяной воды, а тяжелая рука отца, схватившая меня за шкирку как котёнка, пригвоздила к стулу.
— Я никогда, слышишь, НИКОГДА не изменял твоей матери! — рычал он. — И не намерен этого делать!
— А то я не вижу! — гнев мутил мой разум и не позволял воспринимать то, что говорит отец адекватно.