– Только миссис Феррис и подобные ей, полагаю. Они будут говорить, что я подстроила ситуацию, чтобы добыть себе богатого и привлекательного мужа. – Она сердито на него посмотрела. – И вы думаете так же, не так ли?
– Не так. Я так совсем не думаю. Я прекрасно знаю, что был болен. Уверен, вы хотели, как лучше… я знаю, – поспешно добавил Рейф, увидев её выражение.
Он сделал глубокий вдох и спокойным голосом продолжил:
– Конечно, я знаю, что вы хотели сделать только как лучше. Но в жизни не всегда всё происходит, как мы ожидаем, и хотя это может быть и не то, что мы оба… ожидали, всё же это не так плохо, правда?
Он ободряюще улыбнулся.
– Не так плохо? – Аиша сжала кулаки, закатила к небу глаза и издала взбешённый рык.
Рейф нахмурился. Очевидно, он был не такой желанной добычей, как он о себе воображал, хотя она, по крайней мере, считала его привлекательным. Он думал, сказать ли ей о наследнике. Большинство женщин пришли бы в восторг от мысли, что однажды их сын станет графом. Но, чёрт возьми, нет, он не станет подкупать Аишу подобным образом. Это было бы унизительно.
Он вернулся к повторяющейся в её доводах мысли.
– Если вы волнуетесь из-за миссис Феррис, то не надо. Она и мизинца вашего не стоит. Просто не обращайте на неё внимания, – надменно посоветовал Рейф.
– Не обращать на неё внимания? – почти прокричала Аиша. – Как я могу не обращать на неё внимания, когда предполагается, что я выйду за вас замуж из-за того, чт? она и другие будут склонны думать?
– Это то, о чём будет думать весь свет, – раздражённо ответил Рейф. Для него всё предельно ясно. И чего, чёрт побери, она вышла из себя? Они прекрасно ладили до сегодняшнего дня, и когда она остынет, то, он был уверен, поладят снова.
– Нет, вот, что подумает весь свет – если я выйду за вас, а я этого делать не стану – к примеру, вот так, – дальше она продолжила, придав голосу чрезмерную манерность: – О, посмотрите, это же Аиша Рэмси. Она была никем, пока не притворилась, что Рейф Рэмси заболел чумой. Конечно, он ею не заболел, это была всего лишь незначительная простуда, но она заперлась с ним на целых три ночи – это так нарочито, моя дорогая! И когда он поправился, беднягу заставили взять её в жены. Такая трагедия.
Она пронеслась к двери, распахнула её и наткнулась на Хиггинса, стоящего с подносом с едой.
– Отойдите, Хиггинс, – отрывисто проговорила она. – Я хочу подняться на палубу, и мне крайне не желательно случайно вас задеть…
– Мисс? – Хиггинс отступил.
– …потому что тогда мне придется ещё и за вас выйти замуж… – продолжила она.
– Вы ведёте себя просто неразумно, – начал Рейф.
– …что устраивает меня чертовски больше, – закончила она срывающимся голосом и убежала.
Оставив после себя потрясённую тишину.
– Простите, что прерываю, сэр, – спустя мгновение сказал печально Хиггинс. – Я просто пришёл занести вам еды и сообщить, что все отправились на ужин – на случай, если вы захотите подняться на палубу.
– Слава Богу! Я умираю от голода, – объявил Рейф. Он поднял салфетку с подноса и уставился на содержимое. – Бульон? Яйца-пашот [19]? Я сказал, что умираю с голоду, дружище. Я слаб, как котенок. Мне нужно мясо. И хорошее красное вино.
– Простите, сэр, но вашему организму требуется неспешное восстановление. Он не справится с мясом и красным вином, и вам это известно, сэр. Помните, как вас ранили, и началась лихорадка после того, как хирург наложил швы? Я из кожи вон лез, чтобы достать вам хорошую порцию мяса, когда вам его захотелось.
– И меня вырвало им через минуту, как я его съел, я знаю. Ужасное расточительство. Но бульон и яйца? – Он посмотрел на бледную жидкость и текучие капли на куске гренка.
– Это отличный куриный бульон, – уговаривал Хиггинс. – Если бы мисс Аиша настоялана своём, это была бы каша.
Рейф кинул взгляд в ту сторону, куда убежала девушка.
– Ты уверен, что говоришь не о яде?
Хиггинс улыбнулся.
– Конечно же, мисс Аиша сильно рассержена, но она успокоится. Знаете, она очень высокого мнения о вас.
– Она? Мне так не кажется, – Рейф взял поднос и уселся. Он заглянул под крышку на второй тарелке – тоже яйца.
– Вы же знаете, сэр, женщины не всегда говорят то, что думают.
Рейф фыркнул.
– Знаю. Они волнуются из-за простейших вещей.
– Верно, сэр.
Рейф попробовал суп. Неплохо. Он зачерпнул ещё немного.
– Я имею в виду, что она знала чем это может закончиться. В первую же ночь, как мы вышли из порта, я предупредил её о последствиях того, что нас часто будут видеть вместе, без компаньонки, об опасности быть скомпрометированной. – Он покачал головой. – Надо было найти ей горничную.
– Это ничего не изменило бы, сэр.
– Полагаю, что нет.
– Она была одержима желанием спасти вашу жизнь, не думая о том, что может быть скомпрометирована.
– Я знаю, Хиггинс, – раздражённо ответил Рейф. – Маленькая упрямая дурочка постоянно подвергает себя опасности. Не думает о последствиях. Поэтому-то он и нужен, брак. Аише нужно, чтобы ею управлял человек с холодным рассудком.
Он доел суп и откусил тост с яйцом.
– Да, сэр.
– Надо сказать, что заявление капитана прозвучало несколько преждевременно. Но почему вообще для неё это могло показаться потрясением, как, видимо, она и думает? Она ведет себя так, будто ей нанесли оскорбление. – Он бросил взгляд на Хиггинса. – Я имею в виду, что я – подходящая партия, не так ли?
– Превосходная партия, сэр.
– Нет, не превосходная, – серьёзно возразил Рейф. – У меня хорошая родословная, но состояние среднее.
Он откусил ещё кусок.
– Не думаю, что мисс Аишу волнует ваше состояние, сэр.
– Я тоже так не думал, но она определённо приметила что-то – или кого-то – получше.
Хиггинс помедлил.
– В каких именно словах вы сделали ей предложение, сэр?
– Сделал предложение? А я не делал. Необходимости не было. Капитан первым поднял этот вопрос, а я уже продолжил за ним.
Он отодвинул тарелку. Съев лишь половину тоста с яйцом, он уже насытился.
– Женщинам нравится, когда им делают предложение, сэр, – застенчиво сказал Хиггинс. – Нравится, когда они знают, что могут ответить «да» или «нет».
– Что ж, её ты слышал, она сказала «нет». Громко и ясно. Наверное, весь корабль её слышал.
– Все ужинают, сэр, – уверил его Хиггинс. – Они не услышали бы и звука.
– Давай-ка тоже иди ужинать, – Рейф сделал ему знак удалиться. – И если дорожишь своей шкурой, не говори мне, что там будет ростбиф.
Рейф лёг на кровать. Почему женщины всё усложняют? Это же идеальное решение, и именно то, что он собирался сделать всё время, почти с того самого момента, как её увидел.
Она казалась такой одинокой. Он тоже одинок. У неё есть только бабушка, единственная её близкая родственница, которая вскоре может умереть. По своему опыту он знал, что с бабушками такое случается. А у Рейфа имеется только один брат, которого и в малой малости не интересует ничего, кроме способности Рейфа произвести наследника.
Это представлялось обычным партнёрством. Она окажется одна в чужой стране, нуждающаяся в защите, нуждающаяся, чтобы о ней заботились и оберегали. А это было одно из того немного, что он хорошо умел.
Они начали своё знакомство, будучи на ножах, но он считал, что с тех пор между ними всё уладилось. Путешествие в Александрию протекало довольно приятно, они наслаждались видами и болтали обо всём на свете.
Перед отъездом Рейф позаботился о благополучии её друзей. Аише понравился его маленький подарок, который – он надеялся – загладит его настойчивость в уговорах оставить старого кота. И этот разговор на палубе в первую ночь, когда она стояла рядом и говорила о вещах, о которых он не думал годами… с её ладошкой, зажатой в его руках.