Когда Аиша вернулась, Хиггинс уже ожидал их с завтраком. У его ног стояла корзина с сидящей в ней слегка обиженной Клео. Аиша радостно бросилась к котёнку и выпустила его из корзинки, прижимая к себе и что-то мурлыча малышке.
Пока Рейф с Аишей нарушали свой пост горячим чаем, овсянкой, свежеиспеченным хлебом и мёдом (никакой ветчины или бекона, к огромному недовольству Рейфа), Клео бродила по каюте, всё вокруг обнюхивая, изучая свою новую территорию.
Рейф смог проглотить лишь несколько ложек овсянки и немного хлеба с мёдом, но Аиша деловито расправлялась со всем, что перед ней стояло. Она явно была очень голодна. Рэмси почувствовал угрызения совести, когда вспомнил, что из-за него она пропустила ужин.
Он опустил тарелку с овсянкой перед котёнком, и тот исследовал тарелку со всех сторон, прежде чем принялся удовлетворенно лакать. Рейф вытянулся на боку на кровати, подперев голову рукой, и наблюдал за Аишей.
Она одарила его взглядом, как бы вопрошающим, чем он занимается, но продолжала свой завтрак, не произнося ни слова.
– Мне нравится смотреть, как вы едите, – сказал он ей.
– Почему? – она нахмурилась и опустила кусок хрустящего хлеба с мёдом. – Я делаю что-то неправильно? Не так, как принято в Англии? Мне следовало порезать это на маленькие кусочки или что-то ещё?
– Нет, нет, не волнуйтесь. Просто потому, что вы действительно наслаждаетесь едой.
Она пожала плечами:
– А почему нет? Я проголодалась, а хлеб и мёд очень вкусные. Я уже забыла, насколько вкусен свежий европейский хлеб. – Она прикончила последний кусочек и облизала пальцы. – И мне нравится этот мёд из Греции, ммм.
– От меня вы возражений не получите, – сказал Рейф, наблюдая, как её язык извивался вокруг липких пальчиков. От такого зрелища зашевелилось свидетельство его мужественности. Он осторожно перекатился и лёг на живот.
– Вы сможете есть мёд каждый день, когда мы поженимся.
– Не начинайте снова, – потребовала она. – Я отказываюсь проводить следующие десять дней взаперти с вами и спорить из-за этой бессмыслицы. Вы высказали своё мнение. Я вам ответила, и это моё последнее слово.
– Очень хорошо, я не буду стращать вас этим, – сказал он, – но я всё равно намерен жениться на вас. – Он поднял руку, останавливая её протесты. – И это моё последнее слово. На сегодня.
Аиша фыркнула и схватила мокрое полотенце, чтобы вытереть руки.
Рейф принял более удобное положение на кровати и краем глаза заметил у двери всё ещё открытый футляр с пистолетами. Он знал, зачем ей нужны были его пистолеты, хотя его всё ещё это и изумляло, но он вспомнил, что и его бритва также была извлечена и открыта. Почему?
– Я заметил, что вы достали мою бритву, пока я был болен.
– Ммм.
Она сидела по-турецки на полу, играя с котёнком.
– Как вы собирались использовать её? Полагаю, у вас не возникало намерения меня побрить. Или перерезать мне горло.
Она криво улыбнулась:
– В тот момент не возникало. В тот момент вы не несли такой вздор. Лишь бессвязный бред.
Она сказала это так, как если бы это ничего не значило, но заботиться о человеке, находящемся в бреду, совсем не шутка.
– Так зачем бритва?
Она пожала плечами и посмотрела на медицинский справочник у кровати:
– Если бы у вас была чума, мне пришлось бы вскрывать бубоны.
Он закрыл глаза, представляя эту картину. Он никогда не сможет отплатить ей за это, никогда. И сейчас в награду за свою храбрость она оказалась с ним в ловушке. И не только в прямом смысле.
– Вы не жалеете об этом… о том, что заботились обо мне, я имею в виду?
– Нет, конечно. Как можно? – вздохнула Аиша. – Мне просто жаль, что реакция людей такая глупая и непонятная.
Она говорила о браке.
– Потому что мир – непонятное место.
– Неправда. Он довольно прост.Я просто заботилась о больном человеке. А вы просто согласились со сплетнями.
– Нет, я защищаю вас.
Она фыркнула:
– Мне не нужна защита от подобных миссис Феррис. Я говорила вам о таких, как она: если им не о чем поболтать, они что-нибудь выдумают.
– Но это правда.
– Нет, это просто… неправда! Вы были больны. Ничего не произошло. Вся компрометация произошла только у них в голове – никакая это не правда. И я отказываюсь соглашаться с этим, поэтому, пожалуйста, давайте не будем спорить.
– У меня нет намерения спорить, – заверил её Рейф. Тут не о чем спорить. Он просто собирался на ней жениться.
Аиша продолжила играть с котёнком, затем сказала:
– Расскажите мне об этой Лавинии.
Он улыбнулся:
– Она просто молодая девушка, на которой мой брат договорился женить меня.
Аиша хмурилась, пока скручивала отщипнутый комочек шерсти из матраса, мастеря игрушку для котёнка.
– Он ваш старший брат, так? И что, обычно старшие братья устраивают брак младших?
– Вообще-то, нет, но в этом случае ему нужен наследник.
– Почему тогда он сам не женится и не произведёт его?
– Он женат уже десять лет. Его жена бесплодна.
– О! Бедняжка. Мне так жаль. – Она подняла котёнка и прижала к себе.
– И потому я должен произвести следующего Рэмси, и так как он озабочен родословной и воспитанием…его жена была выбрана нашим отцом за то, что у её семьи прекрасные связи и состояние, и сейчас мой брат делает то же самое для меня – он провёл тщательнейшие исследования и обнаружил ле… Лавинию.
– Разве ваше слово здесь ничего не значит?
– Да, но я так тянул с поиском жены, что он вмешался.
– Она милая, эта Лавиния?
– Я встречал её лишь однажды, но да, она кажется довольно милой.
Котёнок прыгнул и погнался за комочком шерсти.
– Красивая?
– Очень.
Она кивнула.
– И богатая?
– По-видимому. И она уже согласилась, чтобы нашего первенца растил мой брат со своей женой.
Аиша потрясённо посмотрела на него:
– Что? Но почему?
Рейф пожал плечами.
– В конце концов, он будет наследником… семейного дела. Джордж хотел подготовить его к этому.
Лоб девушки прорезали морщинки:
– Звучит так, будто вам всё равно.
Он сурово ответил:
– Ко мне это не имеет никакого отношения. Они всё это решили без меня. Я лишь… инструмент. – Звучит лучше, чем жеребец. И он до сих пор не мог выразить словами гнев, который почувствовал, узнав про этот план. Как будто его не заботило, что случится с его ребёнком.
Джордж сообщил о согласии Лавинии, представляя это так, словно Рейф должен был быть доволен, что его сын не будет создавать суматоху в его жизни. Он говорил это прямо как их отец.
Рейф мог бы вознегодовать на брата за это, но всё же не мог не радоваться тому, к чему его это в итоге привело – к погоне за химерами в Египет [20]. Он улыбался, пока Аиша шутливо боролась с котёнком. Его маленькая химера.
Она медленно проговорила, пытаясь найти ему оправдание:
– Полагаю, вы знали, что можете доверять выбору брата. Он должно быть хорошо вас знает.
Рейф фыркнул:
– Да он едва меня знает. Мы росли раздельно.
– Почему?
– Моя мать умерла, когда я был маленьким… всё в порядке, – быстро добавил он, увидев выражение сочувствия на её лице. – У меня смутные воспоминания о ней. Но после этого отец не захотел, чтобы я путался под ногами. Джордж был наследником, и отец проводил всё свое время, обучая моего старшего брата всему необходимому в его будущем положении.
– Но это ужасно.
Он тряхнул головой:
– Если хотите знать правду, внакладе остался Джордж. Мой отец был жутким занудой, постоянно бубнящим о семье и о том, как она важна. Так что Джордж вырос под влиянием старика и оказался точно таким же, в то время как я жил с бабушкой, матерью моей матери.
Аиша подняла котёнка и, поглаживая его, мягко заметила:
– А Вам ведь нравилось у бабушки, верно? Это я могу точно сказать. Она была подругой моей бабушки?