И без Омара, который крал их прибыль, кто знает, чего они могли бы достигнуть? Может быть, даже хватило бы денег, чтобы отдать Али в ученики, и таким путём удержать его от улицы и неприятностей.
— Лейла, Лейла, ты здесь? — раздался голос соседки.
Они открыли дверь.
— Вы слышали? Али поймали. Мне сейчас сын сказал, — запричитала соседка.
Лейла издала тихий, исполненный боли звук.
— Поймали? Кто? Что произошло? — спросила Аиша резко. У соседки была привычка преувеличивать и драматизировать события.
— Али пытался ограбить чужеземца, — объяснила женщина. — Но человек поймал его и забрал с собой.
— О, Боже! — она сразу поняла, кто был этот чужеземец, и что Али пытался украсть. — Маленький дурак.
— Ему отрубят руку, — прошептала Лейла с посеревшим лицом. — Он станет калекой, нищим…
— Если бы его поймали стражники паши, то точно бы так и случилось, — согласилась соседка. — Но его забрал чужеземец. Кто знает, что чужеземцы делают с ворами?
— Это хорошо, — проговорила Аиша, но голос её звучал более уверенно, чем сама она себя чувствовала. — Его могут побить, но рука его будет в безопасности. Англичане не отрубают детям руки, — сказала она, надеясь, что слова её соответствуют истине.
Она повернулась к соседке:
— Где чужеземец схватил Али?
— На розовой вилле на том берегу реки. Там растёт большой платан.
Прежний дом Аиши. Она не была там с тех пор…
— Я знаю, где это, — произнесла она. — Я пойду туда и верну Али.
— Но как? — спросила Лейла. — У нас нет денег, чтобы заплатить за него, а Омар не даст …
— Я смогу проникнуть в дом так, что англичанин и не заметит. Найду Али и выкраду его.
— Но …
Лейла бросила взгляд на соседку.
— Всё будет в порядке, — ответила ей Аиша. — Ещё есть время, прежде чем закроют ворота.
Согласно указу паши как средство одновременно и против чумы, и против преступности в каждом квартале Каира, в конце улиц, были установлены ворота, которые на ночь запирались. Люди могли попасть по ночам из квартала в квартал только с разрешения стражников, охранявших ворота. Дополнительным указом также требовалось, чтобы ночные пешеходы носили с собой огонь — факелы или фонари. Предпринятые меры значительно сократили преступность. Что касается чумы, это был другой вопрос.
— Я отправлюсь к дому англичанина и дождусь темноты. Не волнуйся, Лейла, мы с Али будем дома уже на рассвете.
Аиша сняла с крюка, вбитого с внутренней стороны стены, огораживающей двор, свёрнутую веревку и обмотала её вокруг своей талии.
Она всегда носила с собой нож, спрятанный под рубашкой на груди. Теперь она обвязала тряпку вокруг ноги, пониже колена, примотав таким образом другое оружие — тонкий кинжал. Она надеялось, что ей не придется воспользоваться ни одним из них.
Лейла обняла её.
— Да хранит тебя Аллах!
Аиша кивнула. Ей никогда не приходилось убивать, но она убьёт англичанина прежде, чем позволит схватить себя.
Ловушка была установлена. Мальчик спал. Рейф поднялся со стула возле кровати и тихо вышел, прикрыв за собой дверь.
Он стоял в проёме распахнутой французской двери, всматриваясь в бархатную ночь, и глубоко дышал. Месяц бросал слабый свет сквозь тонкую вуаль облаков, превращая реку внизу в переливающийся шёлк. Влажный вечерний воздух приятно обтекал прохладой. Слабый бриз шевелил листья старого платана, и Рейфу казалось, что он чувствует слабый пряный аромат пустыни. Переполненный, грязный и пыльный город казался теперь далёким, словно находился в другом мире, а не в полумиле отсюда.
Днём прежний дом сэра Генри Клива имел вид грустной, несколько потёртой элегантности, ночью же он становился воплощением красоты и очарования. Цикады неистовствовали в кустах, и аромат дамасских роз долетал до него снизу из внутреннего дворика.
Почти жаль превращать такую красоту в ловушку. Почти. Но кто-то следил за ним весь день, он знал это. Он чувствовал слежку, когда его волосы шевелились на затылке под чьим-то пристальным взглядом.
И кто-то послал мальчика украсть рисунок.
Интерес, конечно же, вызван рисунком и золотом, как и предсказывал Бакстер. И этот интерес был обнадёживающим признаком.
Рейф поселился в доме Кливов около трёх недель назад, наткнувшись на него по чистой случайности. В свой первый день в Каире он посетил Джона Бакстера, кузена его друга.
— Джонни — именно тот человек, который понадобится тебе в Каире, — заверил его Берти. — Знает всех и вся.
— Джонни Бакстер, — поведал Рейфу Берти, — получил ранение в Каире и решил остаться в Египте, чтобы умереть под солнцем, а не в вонючем корабельном трюме.